«Когда любишь свою работу, то в ней нравится заниматься буквально всем» Интервью с кандидатом медицинских наук Сосновским Сергеем Викторовичем

     Сергей Викторович Сосновский — доцент кафедры офтальмологии Военно-Медицинской академии имени Сергея Мироновича Кирова.

    Наш сегодняшний собеседник убежден, что родился «человеком с наследственным офтальмологическим генотипом» и что ему суждено было стать офтальмологом. За его плечами пройденные морские мили, сотни вылеченных пациентов, боевые подвиги и научные открытия. В конце прошлого года он отметил 50-летний юбилей, но говорит, что еще рано подводить итоги, и он готов двигаться вперед и покорять неизведанные вершины. Наш герой - Сергей Викторович Сосновский - выпускник Военно-медицинской академии 1992 г., в течение трех лет был начальником медицинской службы большого противолодочного корабля, имеет ученую степень кандидата медицинских наук и ученое звание доцент (2016 г.). Талантливый офтальмохирург, опытный педагог, автор многочисленных научных трудов и патентов. 6 декабря 2018 г. указом Президента Российской Федерации Сосновский Сергей Викторович был награжден медалью Суворова, которая вручается за личное мужество и отвагу, проявленные при защите Отечества и государственных интересов Российской Федерации.

    Сергей Викторович, Вы закончили Военную медицинскую академию им. С.М. Кирова, получили специальность военного врача, стали офтальмологом. Чем обусловлен выбор, офтальмолог, да еще и военный? Вы считаете, что офтальмология сама выбрала Вас или она все-таки Ваша судьба?

    - Я называю себя «человек с наследственным офтальмологическим генотипом». Мой папа, Сосновский Виктор Владимирович, был военным офтальмологом, Врачом с большой буквы, Офицером с большой буквы и Человеком с большой буквы. Поэтому выбор профессии был практически предопределен, образ Отца-Врача стал для меня безальтернативным примером при выборе врачебной специальности. Немаловажную роль в выборе стези именно военного врача сыграло, на мой взгляд, и то, что я родился и вырос в Ленинграде. Городе, пережившим страшную 900-дневную блокаду во время Великой Отечественной войны. Мои бабушка и дедушка все 900 дней были в осажденном городе и в прямом смысле боролись за его выживание: дедушка был одним из руководителей пожарной службы города, бабушка была военным врачом. Их рассказы о тех страшных днях навсегда врезались в мою память.

    Я пошел по стопам отца и поступил на учебу в Военно-медицинскую академию. Меня буквально завораживала его работа, то, как он внимательно относился к пациентам, как разъяснял молодым докторам тайны диагностики и лечения. Пациенты и коллеги любили и уважали его. Я на всю жизнь запомнил заметку под названием «Я вижу, доктор», опубликованную в районной газете. В ней говорилось о том, как прооперированный моим отцом пациент безмерно благодарен ему за возможность снова видеть мир во всем его великолепии. Я просто уже не мог стать кем-то другим и выбрал офтальмологию. Хотя, в отличие от него, врача десантных войск, я закончил факультет подготовки медиков для военно-морского флота. Мы часто шутили дома по этому поводу и «мерялись» своими специфическими военными достижениями. Отец гордился количеством прыжков с парашютом, а я – количеством пройденных под парусом морских миль!

    Получается, что Вы с ним выбрали разные стихии, но одно направление в медицине. Что было дальше?

    - После окончания Военно-медицинской академии я три года служил начальником медицинской службы большого противолодочного корабля «Вице-адмирал Кулаков». Честно скажу, офтальмологии там не было вообще. В медицинском плане эти три года были наполнены разными медицинскими рутинными делами: прививками личному составу, осмотрами матросов и проверками камбузной службы на возбудителей кишечной инфекции. Зато в общечеловеческом плане этот опыт стал для меня очень полезным, он предоставил мне возможность общения с настоящими Мужчинами и с Офицерами с большой буквы! Я до сих пор помню, как меня, молодого и зеленого лейтенанта, душевно приняли в большую флотскую семью, и как, не без доли флотского юмора, ненавязчиво учили быть Настоящим Человеком и Настоящим Офицером! И через три года, честно отслужив военно-морскому флоту, я поступил в адъюнктуру при кафедре офтальмологии Военно-медицинской академии. Той самой кафедре, которой многие годы руководил профессор Волков Вениамин Васильевич, имя которого я с детства слышал из уст своего отца! Конечно же, я мечтал о хирургической работе! И ни секунды не сомневался, что начальник кафедры офтальмологии ВМедА Главный офтальмолог Министерства обороны профессор Даниличев Владимир Федорович предложит мне именно хирургическую тему для кандидатской диссертации. Представьте себе мое разочарование, когда я услышал, как звучит тема моего исследования.

    И как же она звучала?

    - «Клинико-функциональное состояние органа зрения у ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской АЭС». Эта была тема сугубо военной направленности, основанная на изучении различных функций органа зрения с помощью современных методов диагностики. В нем не было ни грамма хирургии, вообще! И однажды я набрался смелости и пошел на прием к профессору Даниличеву В.Ф. с просьбой сменить мне тему диссертации на что-нибудь приближенное к хирургии. Ох, как он меня, мягко говоря, тогда отчитал. Никогда, ни до того, ни после, я не видел своего научного руководителя, очень деликатного и сдержанного человека, настолько разъяренным! Вышел я от него, как побитая собака… Тогда я не мог даже предположить, насколько дальновидным было решение моего руководителя – поручить исследовать мне совсем не хирургическую тему. Я очень благодарен Владимиру Федоровичу за это. Офтальмохирургом я стал бы все равно, но никогда бы не изучил так глубоко, как во время подготовки своей кандидатской диссертации, такие аспекты офтальмологии, как электрофизиология и психофизиологические основы таких важнейших функций органа зрения, как: острота зрения, контрастная чувствительность, цветовое зрение. Это фундаментальные знания, которые до сих пор помогают мне и в хирургической работе и в преподавательской деятельности.

    Расскажите, пожалуйста, о специфике работы военного офтальмохирурга. Приходилось работать в суровых условиях военных действий? За что Вам были вручены награды: медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени и медаль Суворова?

    - Так сложилась судьба, что уже после защиты кандидатской диссертации, в период моего становления как молодого офтальмохирурга, наша Родина оказалась перед необходимостью наведения порядка в «горячей точке», в Чеченской Республике. Мне дважды довелось участвовать в проводившейся нашими Вооруженными Силами контртеррористической операции на территории Северного Кавказа – зимой 1999-2000 гг. и весной 2002 г. В роли офтальмохирурга группы медицинского усиления, командированной в военный госпиталь, я оказывал раннюю специализированную офтальмологическую помощь нашим солдатам и офицерам, получившим ранения органа зрения. В любое время суток сигнал о прибывших вертушках («вертушка» - вертолет, сленг.- Прим. ред.) с ранеными собирал всех врачей группы на сортировочной площадке. В полевых условиях (все раненые лежали на носилках) необходимо было при помощи зеркального офтальмоскопа провести экспресс-диагностику, и определить с коллегами других специальностей приоритетность лечения при сочетанной травме, выявить нуждающихся в ПХО (первичной хирургической обработке). А после выполнения ПХО, решать вопросы эвакуации раненых в центральные медицинские учреждения Министерства обороны. Это была суровая школа офтальмохирургии и офтальмотравматологии. Именно там, сложилось понимание важности правильной организации офтальмологической службы в интересах оказания не просто скорейшей, но наиболее адекватной помощи пострадавшему офтальмологического профиля. Когда порой для раненого лучше провести минимальную хирургическую обработку, но обеспечить скорейшую эвакуацию его туда, где диагностическое и хирургическое оснащение учреждения, высокая квалификация персонала позволят добиться максимального лечебного эффекта.

     За участие в медицинском обеспечении контртеррористической операции на территории Северного Кавказа я и был награжден медалью ордена «За Заслуги перед Отечеством» II степени без мечей. Еще раз побывать в условиях, которые можно назвать «боевыми», мне довелось 15 лет спустя. В роли уже состоявшегося витреоретинального хирурга я месяц работал в военном госпитале в Сирии. За участие в этой гуманитарной миссии на территории Сирийской Арабской Республики я и был награжден медалью Суворова.

    Впечатляюще! Сергей Викторович, как Вы можете оценить уровень военной медицины, в частности, военной офтальмологии сегодня?

    - Военная офтальмология в нашей стране всегда находится на высоком уровне. За 200 лет существования кафедры офтальмологии Военной медицинской академии сформировалась серьезная школа по военной офтальмологии и травме, в основе которой лежат серьезные научные исследования и разработки и практический опыт, в том числе полученный при участии и в военных действиях. К слову сказать, все директора Санкт-Петербургского филиала МНТК «Микрохирургия глаза» им. академика С.Н. Федорова вышли именно с кафедры офтальмологии ВМедА.

    Какими качествами характера, по Вашему мнению, должен обладать врач, военный врач? Есть разница между гражданским врачом и военным?

    - В первую очередь - сострадание. Я всегда ставлю себя на место своего пациента, пытаюсь понять, что он чувствует сейчас и поступаю так, как хотел, чтобы поступили со мной, будь я на его месте. Далее – ответственность. Огромная ответственность. Понимание цены того, что человек доверил тебе самое ценное, свое здоровье. Нравственность - неотъемлемое качество настоящего врача. Без высоких моральных принципов и устоев врачебное искусство превращается в прикладное ремесленничество. И эти качества характера в равной степени относятся и к гражданским, и к военным врачам. А отличие последних – только в специфике принадлежности к военной системе, где надо четко осознавать слово «приказ». И еще офтальмотравматология, которая всегда была и остается в большем приоритете у военных офтальмологов. Ведь как сказал много лет назад величайший отечественный военный хирург Н.И. Пирогов: «Война -- это травматическая эпидемия».

    Сергей Викторович, как Вы считаете, что самое сложное и интересное в Вашей профессии?

    - И самое сложное и одновременно самое интересное в нашей профессии – это глаз. В таком маленьком хрупком и уязвимом органе, диаметром всего лишь 2 см, сосредоточено множество сложнейших, высокоорганизованных систем, обеспечивающих нам зрение. Например, оптическая система позволяет фокусироваться на объектах внешнего мира, расположенных на различных расстояниях. Человек только сейчас приближается к созданию подобных сложных систем в технических устройствах, а глаз это умеет от природы. Уникальна и система бинокулярного зрения, дающая возможность нам четко видеть одно изображение двумя глазами в пространстве. Не менее удивительна особенность глаза к восприятию света как в яркий солнечный день, так и в сумерках, и даже ночью. А цветовое зрение позволяет видеть нашу жизнь в различных цветах. Сам факт трансформации энергии фотона света в энергию электрического импульса, вследствие чего и возникает акт зрения – это уже само по себе явление близкое к чуду. И во всей этой сложной системе остается множество белых, непонятных пятен, моментов, которые только предстоит изучить и открыть, и это делает офтальмологию еще интересней.

    Чем больше всего в офтальмологии Вам нравится заниматься? Чем для Вас интересна витреоретинальная хирургия?

    - Когда любишь свою работу, то в ней нравится заниматься буквально всем. Я люблю проводить диагностику и анализировать, почему у пациента возникают проблемы с глазами, а потом определять метод лечения и находить решение, которое принесет человеку облегчение. Мне очень нравится оперировать и тем самым возвращать человеку счастье видеть. И даже такая нудная часть работы, как заполнение документов, тоже может доставлять удовольствие - когда получается сформулировать словами то, что только что сделал руками, помогая пациенту в беде.

    Развитие витреоретинальной хирургии можно разделить на эры? Какая эра, по Вашему мнению, самая интересная? А каким Вы видите будущее этого вида хирургии?

     - На мой взгляд, витреоретинальная хирургия – венец современной офтальмохирургии. Та область, которая была 40-50 лет назад terra incognita и даже запретной землей для врачей, сегодня хорошо освоена и покорена. Российская офтальмология по праву может гордиться своими витреоретинальными хирургами: профессора Волков В.В., Захаров В.Д., Трояновский Р.Л., Столяренко Г.Е. Моим учителем в хирургии сетчатки и стекловидного тела был профессор Шишкин Михаил Михайлович. Именно он, будучи главным офтальмологом Министерства Обороны, «заразил» нас любовью к этой области офтальмохирургии, научил разбираться в глубинных патогенетических механизмах патологических взаимоотношений в стекловидной камере глаза.

    У витреоретинальной хирургии есть определенные эры в развитии, и сегодня она находится на своем пике. Хирургия на сетчатке стала качественной, высокотехнологичной и эффективной. Мы уже можем лечить многие заболевания, которые раньше считались неизлечимыми. Техническое оснащение хирурга сегодня существенно отличается от того, что было 10-15 лет назад. Дальше технологии станут еще более роботизированы, а уровень прецизионности будет измеряться микронами. Совершенными станут системы 3Д визуализации и графической реконструкции витреоретинальных взаимоотношений, и у нас появится возможность видеть сетчатку буквально изнутри и анализировать изменения, которые в ней происходят. И я уверен, что в ближайшем будущем арсенал витреоретинальной хирургии пополнится мощными фармакологическими средствами, которые во многом заменят нож хирурга.

    Сергей Викторович, последнее время многие хирурги говорят про «белое пятно» в витреоретинальной хирургии. Что это такое и почему оно столь драматично? Расскажите, пожалуйста, что такое субретинальная хирургия, каковы ее особенности, отличается ли она от витреоретинальной хирургии или это ее составляющее?

    - Субретинальная хирургия – это особый, наиболее сложный вид витреретинальной хирургии, когда все манипуляции выполняются в пространстве между сетчаткой и сосудистой оболочкой. Именно в этой зоне локализуются многие патологические субстраты: кровоизлияния, различные неоваскулярные мембраны, рубцы. Эти состояния чаще всего являются неизлечимыми, и врачи разводят руками, говоря, что, увы, ничем не могут помочь пациенту. Без этого вида хирургии нередко пациенты действительно обречены на очень низкое зрение и его полную утрату. Именно эту хирургию можно назвать «белым пятном» в офтальмологии. Она драматична и имеет существенный риск осложнений, из-за чего немногие хирурги берутся осваивать эту область. Но именно она может дать шанс на улучшение зрения в, казалось бы, безнадежной ситуации.

    Как Вы считаете, работа витреоретинального хирурга – это четкие стандарты или все-таки в ней есть место для творчества? В эпоху развития техники хирург оперирует только руками или головой?

    - В любом виде медицинской деятельности всегда есть некие стандарты. По своей сути витреоретинальная хирургия – это выражение комплексного подхода к стандартам, тонкое искусство балансировки, основанное на молниеносном анализе ситуации конкретной клинической ситуации и принятии решения о применении тех или иных методов лечения. Безусловно, хирург оперирует головой, а его умеющие и ловкие руки выступают в качестве инструмента реализации мозговой деятельности. Чтобы не придумала голова, плохие руки могут усугубить или загубить ситуацию.

    Как часто приходится прибегать к нестандартным подходам в хирургии? Вспомните, пожалуйста, самые нестандартные случаи в Вашей практике.

    - Нестандартных случаев было много, я работаю в такой области офтальмохирургии, где практически нет стандартных случаев. Но я расскажу Вам об одном необычном случае. В Военно-медицинскую академию на карете скорой помощи привезли молодого человека, которому в глаз отлетел кусок проволоки от кордщетки. При осмотре я увидел, что проволока, как стрела, воткнулась в роговицу пациенту и находится в передней камере глаза, едва не задевая радужку и хрусталик, а наружный ее конец, длиной около 1 см, торчит из глаза. Пациент смотрит на меня и моргает, веки, естественно, нажимают на это «копье», торчащее из глаза, и внутренний фрагмент проволоки при этом описывает дугу внутри глаза. В этот момент я понимаю, что, пока я занимаюсь предоперационной диагностикой, эта проволока может начать крушить внутренние структуры глаза! И тогда я выдергиваю ее из глаза прямо в смотровой и продолжаю дальше готовить пациента к операции. Это был нестандартный случай, мои действия противоречат всем законам хирургии, которые не разрешают удалять осколки в нестерильных условиях.

     Да, наверное, это тот случай, когда решение нужно принимать молниеносно и отступить от стандартов. Сергей Викторович, каким образом Ваша профессия помогает Вам развиваться? И наоборот, как происходит процесс вашего совершенствования в профессии? Что нужно делать для того, чтобы состояться в профессии?

    - Очень непростой вопрос… Офтальмология сегодня – это очень сложная наука, в ней много областей, в каждой из которой научно-технический прогресс достиг больших высот, поэтому во всех ее многочисленных аспектах быть специалистом невозможно. Безусловно, каждый выбирает какую-то определенную область, и стремиться стать в ней экспертом. При таком положении дел мы волей-неволей начинаем зависеть от коллег, экспертов в тех областях, в которых сами менее информированы. Я считаю, что на сегодняшний день, развитие – это не только совершенствование в профессии и повышение хирургических навыков, но и умение общаться, работать и взаимодействовать в команде. Умение находить контакт в многолюдном коллективе – вот одно из современных требований к врачу. Такая специфика коллегиальной работы открывает новые возможности совершенствования в профессии на самых разных уровнях! К примеру – общение с молодыми докторами, клиническими ординаторами, только начинающими свой путь в профессии. «Заразить» их офтальмологией, зажечь в их глазах и сердцах стремление постигать эту специальность, жажду научной работы – непростая задача для состоявшегося врача. Но если это получилось – то в благодарность вы получаете неуемную энергию молодого специалиста, способного свернуть горы! А взаимодействие со старшими товарищами приводит к победам совсем иного уровня – научным трудам, статьям, изобретениям. Для меня итогом такого коллегиального труда стала выпущенная в 2013 году вместе с профессором Бойко Эрнестом Витальевичем монография «Антиангиогенная терапия в офтальмологии».

    Вы планируете принимать участие в витреоретинальной конференции? Чем интересны для Вас такие мероприятия?

    - Я стараюсь не пропускать именно этот научный форум. Он дает отличную возможность пообщаться с коллегами и обменяться опытом. Я искренне считаю его топовым отечественным симпозиумом для витреоретинальных хирургов, потому что требования к научным докладам, к показательным хирургическим операциям высоки и соответствуют международным стандартам. Каждый раз, возвращаясь с конференции, я привожу с собой какие-то новые знания и идеи.

    Сергей Викторович, в прошлом году Вы поменяли место работы и стали членом дружного коллектива МНТК «Микрохирургия глаза»? Чем интересна система работы МНТК? Как сложились отношения в коллективе?

    - 23 года я работал на Кафедре Военно-медицинской академии, приобрел огромный опыт и получил отличную возможность приобщиться к одной из старейших школ отечественной офтальмологии с глубокими знаниями во многих областях: офтальмотравматологии, офтальмоонкологии, глаукомы. Но время военной службы закончилось, и когда пришла пора увольняться из Вооруженных Сил, судьба снова предоставила мне уникальный шанс - я стал работать в МНТК. Это одно из сильнейших офтальмологических медицинских учреждений в России. Конечно, пришлось менять какие-то свои стереотипы, в чем-то начинать с нуля, вливаться в незнакомый коллектив. Но и в этом плане мне повезло, я попал в очень дружную и теплую атмосферу, меня очень радушно встретили и приняли, считаю, что мое становление гражданина МНТКовии, идет хорошо. А потенциал для самореализации в МНТК колоссальный – надо лишь не сидеть, сложа руки! Поэтому я надеюсь на плодотворную работу на благо пациентов и системы МНТК.

     Сергей Викторович, нам известно, что Вы многодетный отец, у Вас большая семья. Расскажите, пожалуйста, о том, что значит для Вас семья, как Вы проводите время дома?

    - Самое важное в моей жизни – это семья. Да, меня 5 дочек, я богатый отец. Старшая дочь уже взрослая, ей 25 лет. Остальные четверо рядом со мной, они наполняют мою жизнь счастьем. Я называю их эликсиром молодости. Моя жена – моя Муза и вдохновительница во всех моих начинаниях, без нее я бы однозначно не стал бы тем, кем я являюсь сейчас. Всем известна поговорка про настоящего мужчину, который должен вырастить сына, посадить дерево и построить дом. На мой взгляд, настоящий мужчина должен сделать счастливой свою любимую женщину, и тогда она родит ему ребенка, они вместе построят дом, в котором будет жить любовь, и рядом с таким домом обязательно вырастет не одно дерево, а целый сад. Мое счастье состоит в том, что все это есть в моей жизни, в моей семье.

    Сергей Викторович, как Вы считаете, каждая круглая дата в нашей жизни – это время подведения итогов или подводить их вовсе не стоит?

    - Спасибо большое за поздравление с Юбилеем. Так совпало, что именно в этот год, я перешел в систему МНТК, поэтому юбилейный год у меня связан с новой точкой отсчета, с новым стартом, поэтому нужно засучить рукава и покорять неизведанные вершины, идти к новым достижениям. А если все-таки оглянуться назад, то я могу с уверенностью сказать, что я очень богатый и счастливый человек. У меня есть любимая работа и любящая семья, счастливая мама. Я благодарен Богу за то, что ВСЕ ЭТО у меня есть!

    Спасибо большое за такую интересную беседу!

    Сергей Викторович, редакция газеты «Мир офтальмологии» поздравляет Вас с Юбилеем. Мы желаем Вам здоровья, успехов и благополучия, новых свершений и достижений!