Интервью с дмн. Кожуховым Арсением Александровичем - руководителем офтальмологической клиники «Спектр», профессором кафедры офтальмологии ФБГОУ ДПО ИПК ФМБА

     - Арсений Александрович, сегодня мы с Вами будем вспоминать Святослава Николаевича, поговорим о его школе, его учениках, о Вас. Каким был для Вас Святослав Николаевич? Чему он Вас научил, какие принципы привил?

    - Мне посчастливилось вырасти рядом со Святославом Николаевичем. Мне было 4 года, когда состоялось наше первое знакомство. Этот момент глубоко врезался мне в память. Была зима, вокруг все покрыто пушистым белым снегом. Он легко поднял меня одной рукой и посадил прямо перед собой на лошадь, на которой сидел сам.

    Когда мне было лет десять, он взял меня с собой в операционную, я увидел глаз под микроскопом и понял, что хочу быть только офтальмологом. И дальше все свое обучение я строил только под это. Налегал на биологию и химию, мне важно было поступить в 3-й мединститут и попасть к Федорову, на кафедру глазных болезней, где он преподавал. На четвертом курсе института устроился работать медбратом в операционную, за два года изучил все микрохирургические инструменты, их названия, наблюдал ход различных операций, и потом мысленно все повторял.

    Святослав Николаевич был не только моим дядей, он стал для меня, другом и учителем, человеком, заменившим мне отца, ему я обязан всем, что умею и делаю сегодня. Он был одновременно простым и сложным, добрым и очень жестким, требовательным, хитрым и доверчивым, как ребенок. И все это в нем очень гармонично сочеталось. Он научил меня жить просто, свободно и счастливо. Привил любовь к работе, своим примером показал, что самое ценное - это время, что жить нужно здесь и сейчас и никогда не врать ни себе, ни другим.

    Он почти каждый день фонтанировал новыми интереснейшими идеями, какие-то из них мы успели воплотить при его жизни, какие-то после. Он умел вдохновить одним, но очень правильно подобранным для этого словом. Он говорил: «Ребята, вперед!». И мы, его ученики, коллеги, соратники, шли вперед и зачастую все вместе делали невозможное, потому что мы даже не представляли, не знали, что это невозможно. У нас с ним все получалось. Он умел, в хорошем смысле, искажать окружающую реальность силой своей мысли и воли. Это умение основывалось на глубочайшей уверенности в своей собственной огромной силе и вере в людей и, в первую очередь, во всех – окружавших его учеников и коллег. Складывалось впечатление, что общие правила его и нас как будто не касались, и мы многое делали по правилам, установленным самим Святославом Николаевичем. Благодаря этому вокруг него образовывался удивительно сплоченный и творческий коллектив, для которого практически не было преград и невыполнимых профессиональных задач.

    - И что же такого особенного в школе Святослава Николаевича?

    - Главный принцип школы академика Федорова – это принцип доступности хирургических технологий. Хирургия – это ремесло, и аморально скрывать от людей новые технологии, их надо продвигать и развивать. И если молодой специалист хотел оперировать, рвался это делать, то Святослав Николаевич всегда поддерживал эту инициативу и давал возможность молодым хирургам оперировать. Каждый из нас проходил операционную практику под чутким руководством старших коллег. Федоров понимал, что за молодежью будущее. Он считал, что человек обязательно должен каждый день делать что-то новое, и это был один из факторов человеческого счастья. Мы совершенствовались постоянно. Школа Федорова - сильнейшая школа в мире на сегодняшний день. Большая часть офтальмологических клиник в нашей стране основана именно его учениками. Его последователи успешно работают и за рубежом.

    - Арсений Александрович, Вы хирург-универсал. Расскажите, пожалуйста, о Вашем развитии в профессии.

    - Когда я учился в ординатуре, то, конечно, хотел перевернуть мир, сделать невозможное, поэтому я начал рьяно изучать методы лечения пигментной дистрофии сетчатки и даже собирался писать по этой теме диссертационную работу. Но Святослав Николаевич вразумил меня, сказал, чтобы я занялся серьезным делом, которым действительно можно помочь людям. И я выбрал тему лечение сверхвысокой миопии, минус 20 и больше, и сразу после окончания ординатуры защитил кандидатскую диссертацию по этой теме. Моим научным руководителем был Святослав Николаевич Федоров. Заведующей отделом, в котором я работал, Марианна Геннадьевна Комарова во много была моим идейным вдохновителем, я многому у нее научился. Мне было интересно все, я всегда стремлюсь узнавать новое.

    Во время ординатуры я построил для себя план и решил, что буду стажироваться по два месяца в каждом отделе. Таким образом, за первый год ординатуры я пройду полностью все отделы института, а на втором году углублюсь в наиболее интересные для меня области офтальмохирургии. Руководство пошло мне навстречу, и уже на втором году ординатуры я начал оперировать в отделе глаукомы профессора Юрия Анатольевича Чеглакова, он даже позволил мне оперировать самостоятельно.

    Тогда начинала развиваться методика факоэмульсификации, и я довольно быстро ее освоил. Одним из моих первых учителей по факоэмульсификации был профессор Малюгин Борис Эдуардович. Я также оперировал и в рефракционном отделе на эксимерных лазерах. В отделе отслойки сетчатки я находился немножко дольше, и тут здорово меня поддержали в освоении леченияэтой тяжелой патологии: профессор Захаров Валерий Дмитриевич, Лыскин Павел Владимирович, Югай Александр Герасимович. У меня самые теплые воспоминания об институте и о моих прекрасных учителях, которые дали мне необходимые знания и навыки в профессии. Дальше – больше, академик Ройтберг Григорий Ефимович предложил мне создать и возглавить Международный центр офтальмохирургии и лазерной коррекции в ОАО «Медицина». Одновременно меня пригласили друзья работать в Америку, но, я решил остаться в России и стал работать с Григорием Ефимовичем. Я родился в Ташкенте, а в Москве жил только 4-х лет.Но сердцем я прирос к России, поэтому видел себя только здесь, на родной земле, среди близких мне людей, красивой природы.

    Почти год я работал и на двух работах, в МНТК и в ОАО «Медицина», где создал полноценную офтальмохирургическую клинику практически с нуля. Мне было всего 28 лет, и этот жизненный и профессиональный опыт оказался для меня очень интересным и безумно полезным. Также я много оперировал, набирался практических навыков. Бывало так, что я обращался за консультацией к своим коллегам из МНТК, и они всегда приходили мне на помощь, давали советы, консультировали по тем или иным вопросам, за что я им безмерно благодарен.

    В ОАО «Медицина» я проработал 7 лет, потом Михаил Егорович Коновалов пригласил меня к себе в клинику, и я согласился. У него мы работали с большим потоком пациентов, и я проводил много операций и на переднем и на заднем отрезке глаза - это был еще один виток моего развития. Потом так получилось, что судьба свела меня с Унгурьяновым Олегом Владимировичем, и мы решили организовать свою клинику. Олег Владимирович высококлассный офтальмохирург и тоже ученик школы академика Федорова С.Н. К счастью, мы оказались единомышленниками. Мы объединили наши знания, профессиональный и жизненный опыти создали свой «Спектр». Вдвоем груз тянуть легче, чем одному, к тому же мы постоянно учимся друг у друга. Наша клиника открыла двери для пациентов в день рождения Святослава Николаевича - 8 августа 2018 года.

    - Бывало ли так, что Вам становилось страшно на операции?

    - Я бы не сказал, что бывало страшно, но в ряде сложных случаев приходилось испытывать большое нервное напряжение с полной концентрацией внимания. Испытывая страх, было бы сложно оперировать, так как страх сковывает волю и затуманивает разум. Наверное, люди с хирургическим складом характера редко испытывают страх во время операции при возникновении сложностей, скорее стресс.

    - Арсений Александрович, представьте, что Вы сидите за операционным столом, и Вам попадается пациент с узким зрачком, с недостаточным мидриазом. Какую операционную технологию Вы примените для расширения зрачка? Как в таком случае поступали во времена Федорова?

    - Во времена Федорова такая ситуация возможно вызвала бы у меня некоторые сложности, так как 20 лет назад я был довольно молодым хирургом и хирургического опыта у меня было намного меньше, чем сейчас. Пришлось бы применять специальные ретракторы. Сейчас такая ситуация не вызывает у меня вообще никаких затруднений. Я не использую специальные устройства для расширения зрачка. Если наконечник факоэмульсификатора помещается в просвете зрачка, значит можно без каких-то проблем сделать факоэмульсификацию, возможно на 2-3 минуты дольше. Если же зрачок еще уже, чем наконечник факоэмульсификатора, что бывает крайне редко, то мне достаточно слегка растянуть его двумя обычными шпателями и продолжить операцию.

    Когда оперируешь много всего разнообразного, особенно на стыке патологий, то узнаешь, открываешь для себя что-то новое и интересное. Появляются дополнительные полезные навыки. Например, рефракционный хирург, который оперирует катаракту, уделяет большое внимание не только прозрачности оптических сред, но и правильной рефракции после операции.

    Или, например, витреоретинальный хирург перестает серьезно опасаться такого осложнения, как дислокация частей ядра хрусталика на глазное дно, так как при его возникновении он легко справится с этой ситуацией. Или хирург, который занимается глаукомой и катарактой, предпочитает при наличии показаний провести комбинированную операцию, а не оперировать катаракту и глаукому поочередно. И таких примеров еще много.

    - Арсений Александрович, Вы являетесь автором 36 запатентованных методик лечения заболеваний глаз, признанных в мире, что это за методики?

    - Да, их 36. Расскажу про некоторые из них. Например, метод склерокорнеальной фиксации ИОЛ при хирургии осложненной катаракты, который позволяет безопасно и эффективно провести микроинвазивную (через 2 прокола по 1 мм) репозицию ИОЛ и ее фиксацию к склере. Есть патенты по лазерам, по отслойке сетчатки, по косоглазию. Запатентована двухпортовая система удаления силикона из глаза, применение которой позволяет в разы сократить время операции, и соответственно уменьшить ее травматичность. Разработаны хирургические инструменты. Есть методика лечения субретинальных кровоизлияний, когда в глаз пациенту водится сразу три лекарства, одно из них препятствует росту новообразованных сосудов и повторному кровоизлиянию, второй препарат – фермент, разжижает кровь и помогает рассосаться кровоизлиянию, третий – расширяющий газ, помогающий отдавливать кровьв сторону от центральной зоны сетчатки. Эта процедура занимает не более одной минуты, но очень эффективная. Только нужно ее вовремя применить. Любовь к изобретательству и патентам привита с юности тоже Федоровым, поэтому сложно остановится, хочется придумывать и придумывать, и это становится уже стилем жизни. Часть моих разработок используют мои ученики, что очень здорово и приятно!

     - Святослав Николаевич открыто делился своими разработками, Вы впитали этот принцип и тоже уверено передаете свои идеи, разработки учениками и коллегам. Как Вы думаете, в медицине существует конкуренция?

    - Конкуренция, конечно, существует и должна существовать, так как без здоровой конкуренции не было бы хорошего прогресса. Но конкуренция должна быть по качеству оказания услуги, никак иначе.

    В нашей стране в неравную ситуацию поставлены частные и государственные клиники, так как существует конкуренция по цене услуги. Государство субсидирует государственные больницы, а частные клиники зарабатывают все сами. Лечение по ОМС и ВМП для пациента в государственной больнице бесплатно, а в подавляющем большинстве частных клиник за довольно приличные деньги. Далеко не каждый пациент имеет возможность выбора клиники по своим финансовым возможностям.

    В свое время Святослав Николаевич Федоров первый в стране по сути произвел экономическую революцию, переведя МНТК «Микрохирургия глаза» на хозрасчет. Он предложил не давать своему институту субсидии, а отдать в собственность коллективу средства производства и позволить коллективу зарабатывать на жизнь самому. Ему дали такую возможность, и институт сразу же обогнал всех по качеству и объемам лечения и по всем экономическим показателям. Он и его коллектив стали сами себе хозяевами. Каждый сотрудник знал, что должен работать много, качественно и достойно зарабатывать, а не просто регулярно ходить на работу и получать одинаковую для всех зарплату. Каждый стремился больше зарабатывать в коллективе, но сам свою часть «пирога».

    Сегодня у частных клиник только одна возможность выжить – конкурировать по качеству оказываемых услуг, поэтому у нас в клинике персональный подход к каждому пациенту. И это проявляется во всем: в качестве лечения, качестве сервиса, в комфортной обстановке в клинике и вообще в клиентоориентированности. Например, я хирург, но у пациента есть лечащий доктор, который очень внимательно ведет пациента все необходимое для лечения время, врач всегда с ним на связи и в любое время готов ответить на любой его вопрос, а в случае внештатной ситуации оперативно принять меры и доложить мне. Если лечащий врач в отпуске или заболел, то всегда есть другой врач, который его заменяет. Я внимательно слежу за культурой общения с пациентом и за тем, что вообще происходит у меня в клинике. Даже если я где-то в отъезде, то спокойно могу со своего смартфона наблюдать за всем, что творится в любом кабинете клиники, в операционной и даже увидеть глазами хирурга то, что происходит непосредственно под операционным микроскопом. У нас очень насыщенный рабочий день, поэтому мы стараемся автоматизировать те этапы работы, которые возможно. И здесь нам помогают современные цифровые технологии. У нас комфортно, красиво и все под контролем.

    - Подобная система контроля была и у Святослава Николаевича.

    - Да, именно. Это тоже его школа. Но только мы сегодня используем еще более совершенные мобильные цифровые технологии.

    - Арсений Александрович, вспомните, пожалуйста, какие-нибудь сложные и интересные операционные случаи.

    - Недавно оперировал мальчика из Узбекистана, у которого глаз пробило насквозь стрелой. Все структуры внутри глаза были разбиты: хрусталик, разорвана сетчатка. Я оперировал его 3 часа, теперь пациент видит контуры предметов, свои пальцы, и это очень хорошо, потому что, когда он попал к нам, он с трудом видел свет, вопрос стоял об удалении глаза.

     Или могу рассказать еще о пациентке, которая попала к нам после бытовой травмы. Ей родственница разбила глаз так, что у нее сместился хрусталик и буквально «повис» на нескольких связках, произошла грыжа стекловидного тела, и тут я применил как раз свой запатентованный метод склерокорнеальной фиксации, о котором мы уже говорили.

    К нам часто приходят пациенты, которых оперировали много раз где-то в других клиниках. Недавно я лечил мальчика 14 лет, которому оперировали сетчатку 16 раз и она опять отслоилась. Представляете? Пришлось проводить круговую ретинотомию - отрезать сетчатку по кругу и прикладывать ее силиконом. Сейчас он видит 20 процентов, и скоро ему будем удалять силикон из глаза. Таких случаев много.

    - А как к Вам попадают пациенты? По рекламе?

    - В основном работает «сарафанное радио». Люди приходят конкретно к врачу, на имя, к Кожухову, Унгурьянову или к другим талантливым врачам нашей клиники.

    - В Вашу клинику сложно устроится на работу? Какие требования Вы, как руководитель, предъявляете к своим сотрудникам? Сколько сотрудников у вас работает?

    - В нашей клинике работают уже 40 человек, из них 12 врачей, 5 хирургов. Самое главное, чтобы это был порядочный и высокопрофессиональный человек, способный к освоению нового. У нас есть своя система отбора персонала, и любой сотрудник проходит испытательный срок. С каждым новым работником, от санитарки до врача, мы обязательно общаемся сами лично и смотрим, насколько он соответствует критериям качества работы и требованиям, предъявляемым к нашим сотрудникам школе клиники «СПЕКТР».

    - Вот как?! Расскажите, пожалуйста, об этой школе.

    - Да, у меня есть ученики. Их не так уж много, но они есть. У нас с ними прекрасные взаимоотношения. Многие из них талантливые и быстро прогрессирующие ребята. Я считаю, что нельзя научить, можно научиться, важно, чтобы человек сам хотел учиться, неистово стремился овладеть новыми знаниями и хирургическими техниками. В нашей клинике мы проводим лекции, обучающие семинары, я понимаю, что за нашей молодежью будущее российской офтальмологии.

    - Поделитесь, пожалуйста, идеей возникновения названия клиники.

    - Это интересная история. Много смысла заложено в логотипе клиники, много значений у ее названия. Посмотрите, буква «С» в логотипе сделана в виде первого знака таблицы Сивцева-Головина для проверки остроты зрения. Кроме того, наш логотип выполнен разноцветными кружочками, как таблица Рабкина (для определения цветоощущения). Также «С» можно расположить в зрачке человека, и так назывался пансионат МНТК «Спектр», что связывает нас с нашими корнями. Название подразумевает еще и весь спектр офтальмохирургических операций, которые мы проводим нашим пациентам.

    - Какие планы на будущее?

    - Уже сегодня у нас в клинике создана мощнейшая команда высококвалифицированных профессионалов, благодаря которой мы стремительно развиваемся. Я думаю, этот темп развития продолжиться и дальше. Мы приобретаем в нашу клинику самое лучшее новое оборудование. Например, в этом месяце у нас появится новый рефракционный комплекс оборудования компании «Карл Цейс» для проведения абсолютно всех видов лазерной коррекции зрения. Мы планируем еще больше внимания уделить развитию и расширению нашего коллектива, участию его в международных научных конференциях, внедрению новейших мировых технологий у нас в клинике.

    - Арсений Александрович, авторитет Святослава Николаевича очень велик, вы попали под него и стали офтальмологом. Но представьте себе, что было бы, если бы в Вашей жизни не было Федорова, тогда бы Вы выбрали офтальмологию?

    - Сложно себе представить жизнь без Святослава Николаевича и без офтальмологии. Уверен, я стал бы врачом. Моя бабушка была детским врачом, а мама у меня - анестезиолог-реаниматолог. Она работала сначала в Ташкенте, потом в городе Красногорск в 114 военном окружном госпитале, куда привозили тяжелораненых ребят с войны в Афганистане, она участвовала в многочасовых сложнейших операциях. Потом перешла в офтальмологию и стала работать анестезиологом в МНТК. У нее большой стаж работы, более 20 лет она служит в офтальмологии, отлично разбирается в любых видах анестезии. Сейчас мама трудится в ФГБНУ НИИ Глазных болезней» им. М.М. Краснова.

    Я первый раз попал в операционную на дежурстве с мамой (не с кем было оставить меня дома), когда мне было 5 лет. Пациенту удаляли аппендицит, я стоял на 3-х табуретках и внимательно наблюдал за ходом операции, даже увидел, что от кислородного аппарата отошел шланг, о чем незамедлительно сообщил маме, таким образом, поучаствовал в операции. Думаю, я стал бы хирургом общего профиля.

    - С детства Вы увлекаетесь восточными единоборствами. Как это увлечение помогает Вам в жизни в работе?

    - Я увлекаюсь разными видами спорта, кайтсерфингом, виндсерфингом, йогой, катаюсь на лошадях, плаваю, стараюсь больше двигаться. А восточные практики учат человека управлять своим телом и эмоциями, что очень полезно для хирурга, которому обязательно нужно уметь владеть своими эмоциями и концентрироваться. Я занимаюсь спортом, чтобы улучшить здоровье, получить разрядку. Ведь работа у нас сидячая. А человеку нужно много двигаться, чтобы не стареть и жить активно и долго.

    - Арсений Александрович, как Вы думаете, если бы Святослав Николаевич оказался бы сейчас здесь, в нашем времени, что бы он сказал о развитии офтальмологии?

    - Думаю, он бы был очень горд плодами своего труда. Ему удалось при жизни вылечить тысячи пациентов. Удается ему это делать и после гибели. Миллионы пациентов увидели жизнь во всех ее красках благодаря его ученикам. Дело его жизни – его институт – живет и процветает. Наша задача – продолжать его дело, спасать зрение людей.

    Арсений Александрович, спасибо большое за интересную беседу. Мне кажется, что Святослав Николаевич гордился бы Вами.

    Беседовала Виктория Терехова