Мы общаемся с заведующим кафедрой офтальмологии ЯМИ, директором клиники «ОфтаКИТ», д.м.н., профессором Страховым Владимиром Витальевичем.
– Владимир Витальевич, благодарю Вас, что согласились на интервью. Сфера Ваших научных интересов – глаукома, гипертензия глаза, аккомодация, миопия. Почему Вы выбрали именно эти направления? Чем они для Вас интересны?
– Много лет назад офтальмологической кафедре Ярославского медицинского института Министерством здравоохранения и Министерством образования было поручено заниматься изучением глаукомы и миопии. Мой учитель, профессор Мир Сергеевич Ремизов, исследовал эти патологии, а я теперь продолжаю его путь. Мы с ним работали над аккомодативной гипертензией глаза, описали механизм ее развития и клинику. Таким образом, я придерживаюсь традиционных тем исследований нашей кафедры.
– Расскажите, пожалуйста, о Ваших диссертационных работах. Если бы Вы писали эти работы сейчас, то какую тему выбрали?
– Мои диссертационные работы посвящены глаукоме. Если бы я писал их сейчас, с учетом прошедших лет и научных разработок, то выбрал бы все равно глаукому, но тема была бы немного иная, в створе патогенеза, который показывает, что в глаукомный процесс вовлекается не только ямка диска зрительного нерва, но и сетчатка в целом. Это весьма интересная и актуальная тема, которая очень важна для изучения развития и лечения глаукомы. Сотни лет мы боремся с этим коварным недугом, но до сих пор нет ни одного вылечившегося от него пациента, поэтому важно докапываться до сути его возникновения.
– Владимир Витальевич, на Ваших глазах развивались офтальмологические технологии, как проходил этот процесс, каким Вы видите их будущее?
– Нет ни одной технологии, которая решала бы проблему лечения глаукомы стопроцентно. Актуально, конечно, медикаментозное лечение, особенно по сравнению с тем, какое оно было в 70-е годы. Сейчас мы имеем огромный выбор лекарственных средств, но вместе с тем получили еще и другую актуальную проблему – комплаенса (степень приверженности пациента лечению, рекомендациям врача). Увы, пациенты часто игнорируют назначения доктора. Только лишь незначительное количество пациентов придерживаются плана лечения. А потому, несмотря на все наши усилия, глаукома продолжает прогрессировать.
Хирургия – очень важный этап лечения, но я считаю, что она, к сожалению, немножко «подзавяла». Хотя непроникающие виды операций стали безопаснее, чем прежде, они кажутся не столь эффективными. Но в плане комплаенса более разумен этот вид лечения. Внутриглазное давление (ВГД) нормализовано – это главное для того, чтобы притормозить развитие заболевания.
С другой стороны, в ответ на экспансию медикаментозного лечения появилось искушение уменьшить объем хирургического лечения – это неправильно. Хирургия должна жить, на мой взгляд.
Например, SLT-лазер стимулирует очистку трабекулярной сети от пигментных зерен, и совершенно необычным путем происходит возбуждение самозащитных свойств глаза в отношении фильтрации водянистой влаги. Лазер нагревает ядро пигмента, организм воспринимает это как воспалительную реакцию и дает сигнал макрофагам, которые «приходят», съедают пигмент и очищают тарбекулярную сеть. Это можно повторять много раз и использовать на всех этапах хирургии глаукомы, на любой ее стадии.
Неплохие результаты дает и микроимпульсное (G-6) воздействие на цилиарное тело (циклопластика). Эта операция выполняется в пульсирующем микроимпульсном режиме, что не вызывает коагуляцию, а улучшает отток жидкости из межмышечных пространств цилиарного тела в так называемом увеальном направлении оттока жидкости в супроцилиарное пространство. И это не связано с какими-то наружными введениями лекарств, дегенеративными изменениями тканей, с зарастаниями и т.д.
Однако в хирургии глаукомы есть философская проблема, не имеющая решения. Мы научились делать искусственные «желобки», канавки, дефекты и дренажи в глазу, а природа человека их залечивает и уничтожает, сводя, в конце концов, нашу работу на нет.
– Можете вспомнить какой-нибудь интересный клинический случай?
– Когда я учился в аспирантуре, было совсем плохо с лекарствами, применяли только пилокарпин – больше ничего не было. Мы тогда диагностировали глаукому и выписывали капли, которые, как часто выяснялось, не имелись в наличии в районных центрах. Пациенты уезжали и возвращались к нам через год с уже запущенными стадиями заболевания, а нередко практически без зрения. Тогда профессор Ремизов предложил всем глаукомным больным из дальних районных центров делать антиглаукомные операции. На эту активную хирургическую позицию уже через год мы получили положительную реакцию – зрение у прооперированных пациентов стало заметно стабильней, т.е. мы увидели оправданную необходимость масштабного применения хирургического лечения у больных с глаукомой.
– В глаукоме очень много спорных и дискуссионных вопросов. Каких взглядов придерживаетесь Вы?
– Вопрос вопросов – продолжение прогрессирования глаукомы при нормализации ВГД. Где триггер глаукомы в такой ситуации? Что происходит? Почему? Как ответить на этот вопрос? Я называю такое давление псевдонормализованным. И надо его снижать не до верхней границы диапазона нормы в популяции – 24–25 мм рт.ст. по Маклакову, а до уровня индивидуального. Ведь 20% популяции нашего населения имеют уровень глазного давления ближе к гипотензивной границе – 14–16 мм рт.ст. по Маклакову, и если у них ВГД компенсировано до 24, то это превышает их индивидуальное давление на 10 мм. Катастрофа! Это не лечение!
Очень важно понять, что повышенное ВГД – это не превышение нормативного диапазона, а превышение индивидуального ВГД. И еще, до сих пор считалось, что сетчатка не вовлекается в процесс глаукомы. Это не так! Глаукома – серьезнейшее заболевание, охватывающее весь зрительный анализатор!
Представляете, сколько нам предстоит еще работать, если до этого более полутора веков умы всего мира считали, что глаукома – это только поражение зрительного нерва?! Все очень непросто!
– Если бы Вы брали интервью у глаукоматолога, то какой бы вопрос ему задали?
– Что первично при глаукоме: поражение структуры, биомеханический компонент или гемодинамический, т.е. расстройство гемоперфузии? Я условно делю научных работников, занимающихся изучением патогенеза глаукомы, на биомеханистов и гемодинамистов. Консенсус у них не очень легко находится! Когда гибнет нервная ткань, то природа человека решает ее не сохранять, и гемодинамика своим объемом во многом «уходит» из этих структур. Рубцы всегда плохо снабжаются кровью. Что первично – перерождение нервной ткани или все-таки расстройство кровоснабжения? Мне думается, что первично расстройство ткани. Однако я знаю, что в России есть отчетливые гемодинамисты, которые считают, что глаукома – это, прежде всего, поражение сосудистое… И здесь по-прежнему актуален вопрос: «Что первично – курица или яйцо?».
– Владимир Витальевич, расскажите, пожалуйста, немного о деятельности и о достижениях офтальмологической кафедры Ярославского государственного медицинского университета.
– Кафедра была основана в годы войны, на базе бывшей городской больницы. В то время ее возглавлял Я.А. Файнштейн, позже руководителем стала профессор Е.П. Хургина, под руководством которой в годы войны был изобретен специальный электромагнит для извлечения осколков боевых снарядов из органа зрения. В 1948–1965 г.г. кафедру возглавлял профессор С.М. Хаютин, предложивший оригинальную внутреннюю трабекулотомию. И тогда же клинической базой кафедры стала Областная клиническая больница. Потом руководителем был Мир Сергеевич Ремизов. Он описал широко известный в России «симптом кобры» при глаукоме, изобрел инъекционный метод склеропластики для борьбы с прогрессированием миопии и много другое. В настоящее время кафедра много занимается ранней диагностикой и мониторингом глаукомы, в том числе с помощью объективных ОСТ- и ЭФИ-критериев оценки течения заболевания. Продолжаются исследования рефракции и аккомодации, разработаны аккомодаграфические критерии нарушений аккомодации и прогрессирования миопии с соответствующими лечебными рекомендациями.
Владимир Витальевич, Вы руководитель клиники «ОфтаКит», расскажите, пожалуйста, об этом направлении Вашей деятельности?
– Вот уже 7 лет в Ярославле работает Офтальмологическая Клиника Инновационных Технологий, сокращенно «ОфтаКИТ». В ней есть взрослое, детское и микрохирургическое отделения с дневным стационаром, а также «Оптика». В штате клиники трудятся более 70 сотрудников. Клиника оснащена современным оборудованием и оказывает высококвалифицированную офтальмологическую помощь взрослому и детскому населению нашей области по всем разделам офтальмологии, в том числе и в системе ОМС. В рамках договора с ЯГМУ на базе «ОфтаКИТ» проходят практическую подготовку ординаторы кафедры.
– Вся Ваша жизнь прошла в Ярославле. Когда к Вам приезжают гости из других городов, куда Вы их ведете в первую очередь?
– Ярославль – лучший город на Волге! И я так говорю не потому, что каждый кулик хвалит свое болото. Ярославль – старинный город, у него выраженная древнерусская культура, свое лицо. Это чистый, зеленый и неторопливый, но при этом большой город. В нашем крае есть много национальных героев, например, адмирал Ф.Ф. Ушаков, который родился в глубокой деревне Рыбинского района, где не было моря, но стал великим адмиралом! А какая здесь набережная! Высокий берег Волги, стрелка, с которой просматривается даль не только нашей замечательной реки, но, кажется, и всей России. Да, пожалуй, набережная – самое красивое место Ярославля!
Владимир Витальевич, в июне Вы отметили 70-летие. Мы поздравляем Вас с Юбилеем, желаем долгих лет жизни, наполненных творчеством и открытиями! Здоровья Вам и Вашим близким, радости, удачи и оптимизма! Благодарю за интересную беседу
Беседовала Виктория Терехова
