Причины возникновения и методы лечения прогрессирующего асептического расплавления и замедленной эпителизации роговицы/роговичного трансплантата

    Актуальность

    Прогрессирующее расплавление или кератомаляция роговицы/роговичного трансплантата, приводящее к ее стойкому изъязвлению и перфорации, является опасным клиническим состоянием и несет риск необратимой потери зрения [1–3].

    Язва роговицы – деструктивно-воспалительный процесс в роговой оболочке глаза, распространяющийся глубже Боуменовой мембраны, с образованием кратерообразного язвенного дефекта и расплавлением стромы роговицы. По данным литературы, в 70% случаев поражения роговицы протекают с изъязвлением передней поверхности [4, 5]. В случаях, когда процесс удается остановить, формируется помутнение различной степени интенсивности, но, как правило, в 33–40% случаев формируется бельмо роговицы [6–8]. Ежегодно в мире как исход травм и язв роговицы монокулярная слепота выявляется у 1,5–2,0 млн человек [4, 9–11].

    По данным Всемирной организации здравоохранения, среди причин, приводящих к утрате зрения, патология роговицы занимает 4-е место (5,1%) после катаракты (47,9%), глаукомы (12,3%) и возрастной макулярной дегенерации (8,7%) [12, 13]. Мониторинг среди взрослого населения 51-го региона России показал, что патология роговицы составляет 5,9% среди всех слепых и слабовидящих. В частности, рубцы и помутнения роговицы составляют 21%, 9% приходится на язву роговицы и 6% – на первичные и вторичные дистрофии роговицы [14].

    Приведенные показатели характеризуют актуальность этой проблемы и свидетельствуют о том, что рассматриваемая тема требует особого внимания.

    Цель

    Провести анализ отечественной и иностранной литературы, посвященной прогрессирующему асептическому расплавлению и замедленной эпителизации роговицы/роговичного трансплантата, а также методам лечения данной патологии.

    Материал и методы

    Обзор литературы проведен с использованием поисковых систем PubMed, Сochrane Library, выполнен анализ 66 источников литературы, опубликованных по 2024 г.

    Результаты

    Язва роговицы встречается в двух клинических формах: инфекционной (гнойной) и неинфекционной (асептической) [5–7]. К инфекционным язвам роговицы относятся бактериальные, вирусные и грибковые [15, 16].

    Что касается асептической язвы роговицы/роговичного трансплантата, то она представляет собой тяжелую патологию и вызывает большой практический интерес ввиду ее длительного торпидного течения, низкой эффективности консервативной терапии, рецидивирующего характера, частых осложнений и существенного нарушения зрительных функций [6, 7, 17]. Данное заболевание в мировой литературе именуется различными терминами: кератомаляция, нейротрофическая, иммунопатологическая, «чистая», «стерильная», трофическая, асептическая, неинфекционная, ксеротическая язва роговицы, периферический язвенный кератит, синдром расплавления роговицы, нейротрофический, нейропаралитический кератит и др. [2, 3, 5–7, 18].

    Известно, что возникновение асептического расплавления роговицы происходит на почве как ряда местных, так и системных заболеваний организма [6, 7, 19, 20]. Их перечень многогранен. По мнению отечественных [4, 6, 7, 18, 21–26] и зарубежных [1, 17, 20, 27] авторов, многочисленные причины расплавления роговицы включают: тяжелый синдром «сухого глаза» (ССГ) различного генеза, персистирующий (стойкий) эпителиальный дефект (ПЭД), стерильное воспаление, рецидивирующие эрозии, первичную дистрофию роговицы, хроническую травматизацию роговицы, атопический кератоконъюнктивит, нейротрофическую кератопатию (например, в результате перенесенной герпетической инфекции) и дефицит лимбальных стволовых клеток.

    К факторам риска развития язв роговицы относят также неполноценное смыкание век, включая экзофтальм, колобому век, лагофтальм и, как следствие, экспозиционную кератопатию [18, 28].

    За последние годы отмечается увеличение частоты аутоиммунных заболеваний. Патология органа зрения при таких клинически различных заболеваниях, как ревматоидный артрит (РА), синдром Шегрена, язва Мурена, синдром Стивенса – Джонсона, системная красная волчанка (СКВ), системная склеродермия, болезнь Бехчета и др., встречается у 30–100% больных [1–3, 7, 19, 29–31].

    Синдром Шегрена – хроническое воспалительное аутоиммунное заболевание, характеризующееся дисфункцией экзокринных желез и вариабельным системным течением. Лимфоцитарная инфильтрация слезных и слюнных желез приводит к классическому синдрому, проявляющемуся сухостью глаз, сухим кератоконъюнктивитом (СКК) и сухостью во рту (ксеростомией). Классически его определяют как первичный – без ассоциированных аутоиммунных заболеваний, и вторичный – на фоне таких заболеваний, как РА или СКВ. СКК является отличительной чертой синдрома Шегрена, которым страдают до 55% пациентов с РА [27, 29, 32, 33]. ССГ – симптоматическое заболевание, характеризующееся порочным циклом нестабильности слезной пленки и гиперосмолярности, что приводит к усилению стерильного воспаления поверхности глаза, повреждению и нейросенсорным аномалиям и, в конечном итоге, ведет к потере гомеостаза слезной пленки [34–36]. Согласно данным TFOS DEWS II 2017, количество пациентов с проявлениями ССГ по всему миру составляет от 10 до 50% [22, 35]. Тяжелый ССГ может быть первичным или вторичным и сопровождается выраженными клиническими проявлениями, к которым относятся: расплавление, изъязвление или перфорация роговицы ксеротического генеза [22, 32, 35–37].

    Также значительную группу составляют соматические заболевания, при которых необходим длительный прием кортикостероидных препаратов и цитостатиков – бронхиальная астма, сахарный диабет в стадии суб- и декомпенсации, патология щитовидной железы, иммунодефицитные состояния, розацеа, дефицит витамина А [7, 32, 38].

    Сюда можно отнести и асептическое плавление роговицы, вызванное химиотерапией онкологических заболеваний и реакцией трансплантат против хозяина (РТПХ), которая является осложнением после аллогенной трансплантации стволовых клеток при онкологии, требующей долгосрочной иммуносупрессии [39, 40]. СКК является частым осложнением и, как сообщается, поражает 53% людей с хронической РТПХ. Пациенты, страдающие глазными проявлениями РТПХ, представляют собой проблему для онкологов и офтальмологов. У некоторых пациентов с тяжелым ССГ вследствие РТПХ развивается изъязвление и расплавление роговицы с угрозой перфорации, несмотря на интенсивное и активное традиционное лечение [39, 40–42].

    Кроме того, некоторые авторы выделяют развитие асептической язвы роговицы вследствие ее химического ожога или после проведенных на ней хирургических вмешательств (LASIK, кератопластика (КП), экстракция катаракты, удаление птеригиума и др.) [1, 2, 4, 22, 31, 43, 44], а также осложнения в результате длительной терапии местными анестетиками, кортикостероидами и нестероидными противовоспалительными препаратами [1–3, 30, 31, 44].

    При наличии вышеуказанных причин, дефект эпителия может длительно персистировать, что часто приводит к язвенному дефекту, расплавлению роговицы, присоединению вторичной инфекции, развитию помутнения и, в конечном итоге, к значительному снижению зрительных функций [20, 24, 27].

    Персистирующий (стойкий) эпителиальный дефект роговицы – это стойкое незаживающее повреждение ее эпителия, сохраняющееся более 2 недель при проведении стандартной терапии. Данная проблема является одной из наиболее актуальных в современной офтальмологии, т.к. может привести к изъявлению, плавлению и даже перфорации роговицы [27, 43, 45].

    Зачастую такие персистирующие язвенные дефекты с замедленной эпителизацией возникают на поверхности трансплантированной донорской роговицы. По данным M. Wagoner и соавт., развитие ПЭД после сквозной кератопластики (СКП) составляет 3,4% [46]. S. Wan и соавт. проанализировали причины возникновения ПЭД у пациентов после СКП и выявили основные факторы, увеличивающие риск развития послеоперационных дефектов эпителия: возраст старше 60 лет, мужской пол, диаметр трансплантата более 9 мм, наличие системных заболеваний, КП, выполненная по причине перенесенного бактериального или вирусного кератита, а также терапия злокачественных новообразований в анамнезе [47].

    На основании опубликованной литературы известно, что частота асептического расплавления трансплантата роговицы варьирует от 0,03 до 45,5% [2, 20, 24, 27, 44, 46]. Y. Fu и соавт., Bin-Bin Zhu и соавт., Stamate AlinaCristina и соавт. в своих исследованиях определили роль денервации роговицы после СКП как фактора, препятствующего прорастанию нервов и кератоцитов в трансплантат и приводящего к нейротрофическому расплавлению или ПЭД. После СКП, как правило, утрачивается 2 рефлекса: контролирующий секрецию слезы (через парасимпатическую ветвь лицевого нерва) и мигательный рефлекс (через двигательную ветвь лицевого нерва) соответственно [2, 44, 45]. Такое нейротрофическое состояние, вызывающее тяжелый ССГ, редкое моргание, лагофтальм, также способствует развитию ПЭД после КП.

    Известно, что заживление эпителия роговичного трансплантата дольше у пациентов с низкими показателями теста Ширмера I, а длительная эпителизация кератотрансплантата несет за собой высокий риск его расплавления.

    Кроме того, местные глюкокортикоиды подавляют восстановление эпителия роговицы после операции [2, 44].

    Увеличение срока эпителизации кератотрансплантата, выраженная воспалительная реакция в раннем послеоперационном периоде и риск развития стойкой гипертензии в отдаленном послеоперационном периоде связаны с множеством осложнений и могут вызвать отторжение трансплантата, что значительно снижает шансы его прозрачного приживления и, как правило, влечет за собой ряд неоднократных хирургических вмешательств [8, 24, 25].

    Таким образом, быстрое восстановление целостности роговицы/роговичного трансплантата после повреждения является ключом к предотвращению развития ее истончения и других осложнений [19, 25].

    Методы лечения прогрессирующего асептического расплавления и замедленной эпителизации роговицы/роговичного трансплантата

    Основная цель лечения стерильной язвы роговицы – предотвратить перфорацию. Для этого необходимо как можно быстрее восстановить целостность эпителия, предотвратить риск присоединения вторичной инфекции и остановить прогрессирующее расплавление роговицы. Трудность лечения данных состояний роговицы обусловливается многогранностью этиологии расплавления роговицы [19, 25].

    Существуют консервативные и хирургические способы лечения данной патологии.

    Общие принципы консервативного лечения

    Консервативное лечение имеет решающее значение на начальном этапе прогрессирующего плавления роговицы/роговичного трансплантата.

    В настоящее время для медикаментозного лечения традиционно применяются антибактериальная и антисептическая терапия, инстилляция циклоспорина, препараты «искусственной слезы», корнеопротекторы, борьба с повышенным испарением слезной пленки, подавление воспалительной реакции, обогащенная тромбоцитами аутологичная сыворотка (АС) и ее производные, окклюзия слезных точек, бандажные мягкие контактные линзы (МКЛ) [1, 2, 20, 22, 31, 44, 48]. АС способствует регенерации эпителия роговицы, стромы и нервов, а также проявляет иммуносупрессивную активность [2, 32, 49]. АС, обогащенная тромбоцитами, содержит витамин А, эпидермальный фактор роста, трансформирующий фактор роста, лизоцим, фибронектин и другие цитокины, которые обладают антимикробным действием, а также могут влиять на ангиогенез, миграцию и пролиферацию стволовых клеток [32, 49]. Эти элементы, необходимы для естественной среды поверхности глаза без изменения физиологии нормальной слезопродукции и быстрого заживления дефектов роговицы. Однако применение АС имеет смысл только при ПЭД или при первых проявлениях расплавления роговицы, т.к. при глубоких тяжелых язвах роговицы, как правило, этого метода недостаточно [33, 42].

    Для заживления асептических эрозий и язв с замедленной эпителизацией используют МКЛ с бандажной целью. Применение МКЛ после КП улучшает эпителизацию, закрытие микротравм, снимает раздражение от швов, сглаживает роговичную поверхность и уменьшает болевой синдром. Однако при выраженном ССГ мягкие контактные линзы смещаются при моргании, что может усугублять трение век о глазную поверхность; также может возникнуть прилипание МКЛ к поверхности дефекта роговицы, удаление которых травмирует эпителий [28, 50, 51].

    Зарекомендовали себя новые методы лечения асептических эпителиальных дефектов роговицы, включая стимуляторы репаративных способностей клеток (Oxervate, Cenergemin); препараты, снижающие уровень воспалительной реакции (Тимозин бета-4 (Tβ4)); препараты, снижающие уровень клеточной гибели (Nexagon connexin43 antisense gel, CoDa Therapeutics, Inc., Новая Зеландия); препараты, аналоги внеклеточного матрикса (Cacicol, Thea, Франция) [25, 52–54]. В будущем, по мнению многих авторов, эти средства станут активно использовать в лечении персистирующих эпителиальных дефектов и асептических язв роговицы. В настоящий момент указанные препараты остаются недоступными для отечественных офтальмологов [25, 52–54].

    Когда асептическое расплавление роговицы сочетается с соматическими заболеваниями, лечение сочетают с применением соответствующих препаратов, в том числе назначенных смежными специалистами [7, 23, 27, 29, 33, 34, 38, 39].

    Методы хирургического лечения

    Если асептическое расплавление роговицы прогрессирует и не реагирует на медикаментозную терапию, требуется адекватное хирургическое вмешательство, зачастую по неотложным показаниям [25, 44].

    Часто для предотвращения расплавления роговицы требуется многоэтапное оперативное вмешательство, основной целью которого является предотвращение перфорации роговицы, а если таковая уже произошла, то восстановление целостности поверхности глаза [1, 2, 26, 31].

    Самым простым и достаточно эффективным способом лечения язв роговицы с угрозой перфорации является закрытие их аутоконъюнктивальным лоскутом. Эта операция является выбором, преимущественно в экстренных ситуациях при отсутствии донорского материала. Аутоконъюнктива является «собственным» материалом больного, пригодным к сиюминутному использованию, поэтому имеет значительные преимущества перед аллотканями [1–3, 7, 40].

    Вариантом выбора в экстренной хирургии при язвенных поражениях роговицы является также биологическое покрытие теноновой оболочкой. Она обладает способностью продуцировать аутологичные фибробласты и соединительную ткань, что позволяет ей встраиваться в ткань роговицы хозяина. Тенонова капсула является аутологичным материалом, поэтому не вызывает иммунного ответа, и, таким образом, не происходит отторжения ткани [1–3, 42, 44].

    В качестве адъюванта для заживления язв роговицы и ускорения процессов регенерации применяется трансплантация амниотической мембраны (АМ). Трансплантация АМ улучшает заживление дефектов эпителия, поскольку служит базальной мембраной для роста эпителиальных клеток, а также обеспечивает растущий эпителий факторами роста и цитокинами, которые приводят к адгезии клеток, дифференцировке и уменьшению апоптоза в кератоцитах. АМ применяют в качестве биопокрытия после КП у больных с высоким риском развития асептического расплавления трансплантата роговицы. Амниотическая мембрана успешно используется как субстрат для культивирования стволовых лимбальных клеток в случаях выраженной лимбальной недостаточности [1, 2, 42, 44, 55].

    Еще одним хирургическим вмешательством, применяемым для лечения стойких асептических эрозивных и язвенных поражений роговицы/роговичного трансплантата, является временная или постоянная (кровавая) блефарорафия [1, 2, 42, 44, 56]. Методика зарекомендовала себя как эффективное средство для приостановки прогрессирования кератомаляции различного генеза.

    К блефарорафии следует прибегать в случаях, когда кератопластика выполняется в экстренном порядке по поводу прогрессирующего асептического расплавления роговицы/роговичного трансплантата, при клинических проявлениях ССГ, ксероза, лагофтальма, трихиаза. Блефарорафия предотвращает механическое воздействие патологически измененной поверхности конъюнктивы век на роговицу/роговичный трансплантат, способствуя его заживлению, создавая эффект биологической повязки [42, 44, 56].

    Как метод биологического покрытия также применяется эпикератопластика – покрытие глубоких асептических язв роговицы послойным донорским корнеосклеральным трансплантатом, преимущественно с лечебной целью. По этой методике поврежденные слои роговицы удаляют и корнеосклеральный трансплантат фиксируют к эписклере реципиента, после чего склеральную часть трансплантата покрывают конъюнктивой. Через 2–3 недели трансплантат лизируется, а патологический процесс купируется и начинается процесс регенерации [57].

    При стойких язвах роговицы/роговичного трансплантата с угрозой перфорации или уже состоявшейся перфорацией, выполняется КП с органосохранной целью (послойная, сквозная, межслойная). При сопутствующем ССГ КП комбинируется с трансплантацией АМ и постоянной блефарорафией. КП может быть выполнена свежей или консервированной роговицей [1, 2, 42, 44, 58].

    СКП и глубокая передняя послойная кератопластика (ГППК) требуют длительного периода реабилитации, вследствие чего роговичные швы снимают не ранее, чем через один год. Решение об использовании той или иной методики зависит от размера, глубины, причины, местоположения дефекта роговицы и возможности восстановления зрения [1, 2, 42, 44, 58].

    Однако после лечебной КП в послеоперационном периоде возможно развитие различных осложнений, которые влияют на её исход. К послеоперационным осложнениям относятся персистирующая эрозия и язва, офтальмогипертензия, а также инфицирование кератотрансплантата патогенной микрофлорой [1, 2, 42, 44, 59].

    И, наконец, еще одним направлением хирургического лечения больных со стойкими дефектами роговицы служит стимуляция регенерации ее ткани путем пересадки ауто- или аллогенных лимбальных стволовых клеток в случае диагноза «дефицит лимбальных стволовых клеток» (ДЛСК). Этот метод уже доказал свою клиническую эффективность в лечении тяжелых ожогов роговицы и их последствий [26, 45, 60].

    У большего процента пациентов одного оперативного вмешательства недостаточно [1, 2, 7, 26, 27, 31, 43, 44].

    Выбор метода лечения кератомаляции роговицы/роговичного трансплантата остается крайне сложной задачей. Изъязвление может привести к перфорации роговицы, к многократным хирургическим вмешательствам и рецидивировать на каждом последующем трансплантате роговицы [7, 59].

    В этом случае главной задачей офтальмохирурга при значительном истончении кератотрансплантата и угрозе перфорации является достижение его приживления вне зависимости от функционального результата [24, 59].

    Следовательно, необходим альтернативный терапевтический подход, который является не инвазивным и направлен, прежде всего, на восстановление эпителия роговицы [1, 29, 35, 44, 61].

    Склеральные контактные линзы

    На современном этапе новой альтернативной технологией, характеризующейся отсутствием выраженного повреждающего действия на ткани, длительным увлажняющим эффектом, быстрой реабилитацией и отсутствием необходимости хирургического лечения, является использование склеральных контактных линз (СКЛ) [17, 30, 48, 61, 62]. СКЛ – это линзы большого диаметра, обычно предназначенные для коррекции аномалий рефракции, когда мягкие контактные линзы не подходят из-за формы или неровности поверхности глаза [17, 62].

    СКЛ представляет собой концентрическую симметричную линзу со сферической посадочной зоной без фенестраций. Традиционно склеральные линзы классифицируют по диаметру: полусклеральные (12,5–14,9 мм), минисклеральные (15,0–18,0 мм) и склеральные (18,1– 25,0 мм) [27].

    Первые описания контактных линз появились в медицинской литературе в конце 1800-х гг. Ранние склеральные линзы изготавливались из выдувного или шлифованного стекла. Эти устройства не получили широкого признания из-за гипоксии роговицы и вытекающих из этого осложнений, таких как неоваскуляризация и отек роговицы, а также из-за проблем в производстве. В 1983 г. Ezekiel опубликовал первое описание склеральной линзы из жестких газопроницаемых материалов. Использование этих новых материалов снижало риск гипоксических осложнений при ношении склеральных линз [37, 62–64].

    Сегодня эти линзы изготавливаются из газопроницаемого силикон-акрилат-фторуглеродного сополимера, что минимизирует риск развития гипоксических осложнений при их использовании за счет высокой кислородопроницаемости (≥120 Dk) [27, 37, 61–63].

    Подбор СКЛ выполняется индивидуально на основе оценки ее посадки, свода роговицы, лимбального зазора и периферического прилегания, чтобы убедиться, что нет компрессии или сдавления склеральной сосудистой сети [62, 63].

    Еще один важный момент – количество времени ношения СКЛ: рекомендуется носить линзу в часы бодрствования, в среднем это 15–16 часов в день. Длительное ношение линз нежелательно из–за повышенного риска развития инфекционного кератита, связанного с ношением линз любого типа на ночь [61, 62, 64].

    При использовании этих линз рекомендуется время от времени их снимать для очистки, дезинфекции и замены резервуарной жидкости и повторно надевать.

    Пользователи СКЛ должны быть обучены надевать и снимать линзу, а также проинструктированы о соблюдении правил гигиены и невозможности контакта с водопроводной водой [61–63].

    Существуют противопоказания к ношению СКЛ, к ним относятся: инфекционный процесс, сниженное количество эндотелиальных клеток роговицы, глаукома или послеоперационный период по поводу глаукомы [48, 61–63]. СКЛ могут быть использованы при прогрессирующем асептическом расплавлении роговицы с замедленной эпителизацией с целью содействия заживлению эпителия роговицы и отсрочки развития тяжелых осложнений, когда традиционные методы лечения не приносят ожидаемого эффекта [17, 30, 48, 62].

    Конструкция склеральной линзы создает достаточный свод на поверхности роговицы/роговичного трансплантата с резервуаром прекорнеальной жидкости, искусственной слезы, АС или других лекарственных препаратов на поверхности глаза, что способствует заживлению дефекта, уменьшению симптомов роговичного синдрома, восстановлению зрения и улучшению качества жизни пациентов с тяжелыми заболеваниями роговицы, избегая необходимости частого закапывания глазных капель. В этом случае резервуар СКЛ может продлить время контакта глазных капель, что приведет к длительному времени воздействия препарата на роговицу [17, 25, 27, 30, 37, 62, 64].

    Этот тип линз действует как физический барьер от век, защищая от разрушения эпителий роговицы, и создает гидратированную микросреду для поверхности глаза, охватывая всю роговицу и постоянно омывая глаз резервуарной жидкостью, состоящей из искусственной слезы [17, 29, 30, 37, 62, 63].

    В МНТК «Микрохирургия глаза» г. Москва в 2022 г. была разработана методика использования СКЛ в сочетании со слезозаместительной терапией при ПЭД и асептическом расплавлении роговицы. Наш способ использования СКЛ заключался в ежедневном их ношении во время бодрствования, линза заполнялась слезозаместителем без консерванта. На описанный нами способ применения СКЛ был получен патент РФ [65, 66].

    Таким образом, склеральные линзы обеспечивают постоянное увлажнение роговицы, доступ кислорода и защиту от механических воздействий, предотвращают повышенное испарение слезы, тем самым стимулируя заживление ПЭД или асептического расплавления роговицы [25, 63, 64].

    Данная методика обладает рядом преимуществ и требует изучения на достаточном клиническом материале.

    Заключение

    Клинические проявления язвенного процесса, многообразие этиологических факторов, определяющих прогноз и исход, широкий спектр методов консервативного и хирургического лечения свидетельствуют об актуальности изучаемой проблемы. И несмотря на современные достижения офтальмотерапии и офтальмохирургии, лечение асептической кератомаляции и замедленной эпителизации дефектов роговицы/кератотрансплантата остается сложной задачей. Эти обстоятельства являются постоянным стимулом к поиску консервативных методов лечения таких больных.

    Информация об авторах

    Измайлова Светлана Борисовна – д.м.н., зав. отделом трансплантационной и оптико-реконструктивной хирургии переднего отрезка глазного яблока, ФГАУ «НМИЦ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова» Минздрава России, Москва, fgu@mntk.ru, https://orcid.org/0000-0002-3516-1774

    Малюгин Борис Эдуардович – д.м.н., профессор, член-корр. РАН; Глазной институт Жюля Штейна, Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, Лос-Анджелес, Калифорния, США, bmalyugin@ mednet.ucla.edu, https://orcid.org/0000-0001-5666-3493

    Полетаева Маргарита Викторовна – врач-офтальмолог, аспирант ФГАУ «НМИЦ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова» Минздрава России, Москва, rita.poletaeva.92@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-9481-8545

    Антонова Ольга Павловна – к.м.н., научный сотрудник отдела трансплантационной и оптико-реконструктивной хирургии переднего отрезка глазного яблока, ФГАУ «НМИЦ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова» Минздрава России, Москва, antonova. mntk@gmail.com, https://orcid.org/0000-0002-7414-0511

    Кечин Евгений Владимирович – к.м.н., начальник отдела реализации инновационных программ, трансфера и коммерциализации технологий, ФГАУ «НМИЦ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова» Минздрава России, Москва; доцент кафедры общей врачебной практики и поликлинической терапии, магистр прикладных математики и физики, ФГБОУ ДПО РМАНПО Минздрава России, Москва, evgeny.kechin@gmail.com, https://orcid.org/0000-0002-6732-1226

    Information about the authors

    Svetlana B. Izmailova – MD, Head of the Department of Transplantation and Optical Reconstructive Surgery of the Anterior Segment of the Eyeball, S.N. Fyodorov Eye Microsurgery Federal State Institution, Moscow, Russian Federation, fgu@mntk.ru, https://orcid.org/0000-0002-3516-1774

    Boris E. Malyugin – MD, Professor, Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences, The Jules Stein Eye Institute University of California at Los Angeles, Los Angeles, CA, USA, bmalyugin@mednet.ucla. edu, https://orcid.org/0000-0001-5666-3493

    Margarita V. Poletaeva – Ophtalmologist, PhD Student of the S.N. Fyodorov Eye Microsurgery Federal State Institution, Moscow, Russian Federation, rita.poletaeva.92@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-9481-8545

    Olga P. Antonova – C. Sc. (Med.), Researcher of the Department of Transplantation and Optical Reconstructive Surgery of the Anterior Segment of the Eyeball, S.N. Fyodorov Eye Microsurgery Federal State Institution, Moscow, Russian Federation, antonova.mntk@gmail.com, https://orcid.org/0000-0002-7414-0511

    Evgenii V. Kechin – C. Sc. (Med.), Head of the Department for Implementation of Innovation Programs, Transfer and Commercialization of Technologies, S.N. Fyodorov Eye Microsurgery Federal State Institution, Moscow, Russian Federation, Associate Professor of the Department of General Medical Practice and Outpatient Therapy, Master of Applied Mathematics and Physics; Russian Medical Academy of Continuous Professional Education, Moscow, Russian Federation, evgeny.kechin@ gmail.com, https://orcid.org/0000-0002-6732-1226

    Вклад авторов:

    Измайлова С.Б. – существенный вклад в концепцию и дизайн работы, редактирование, окончательное утверждение версии, подлежащей публикации.

    Малюгин Б.Э. – существенный вклад в концепцию и дизайн работы, обработка материала, редактирование.

    Полетаева М.В. – существенный вклад в концепцию и дизайн работы, сбор, анализ и обработка материала, написание текста.

    Антонова О.П. – существенный вклад в концепцию и дизайн работы, редактирование, сбор, анализ и обработка материала, написание текста.

    Кечин Е.В. – существенный вклад в концепцию и дизайн работы, сбор, анализ, редактирование и обработка материала.

    Authors’ contributions:

    Izmailova S.B. – significant contribution to the concept and design of the work, editing, final approval of the version to be published.

    Malyugin B.E. – significant contribution to the concept and design of the work, material processing, editing.

    Poletaeva M.V. – significant contribution to the concept and design of the work, collection, analysis and processing of material, writing the text.

    Antonova O.P. – significant contribution to the concept and design of the work, editing, collection, analysis and processing of material, writing the text.

    Kechin E.V. – significant contribution to the concept and design of the work, collection, analysis, editing and processing of material.

    Финансирование: Авторы не получали конкретный грант на это исследование от какого-либо финансирующего агентства в государственном, коммерческом и некоммерческом секторах.

    Funding: The authors have not declared a specific grant for this research from any funding agency in the public, commercial or not-for-profit sectors.

    Конфликт интересов: Отсутствует.

    Conflict of interest: None.

    Поступила 18.02.2025

    Переработана: 26.02.2025

    Принята к печати: 01.03.2025

    Originally received: 18.02.2025

    Final revision: 26.02.2025

    Accepted: 01.03.2025