Архангельск

    Итак, в 1961 году С. Н. Федоров возглавил кафедру глазных болезней Архангельского медицинского института. Ему 33 – «возраст Хриsста», шутит он.

    Встретили его прекрасно. Федоровские лекции пользуются популярностью у студентов.

    Святослав Николаевич организует студенческий научный кружок. Сначала студенты валом повалили. Но в конце концов остались только самые стойкие и увлеченные ребята – Альбина Колинко, Лена Антонова, Юра Анисимов, Валера Захаров, Таня Копылова и Валя Золотилова. Позже они станут известными офтальмологами. Руководитель спрашивал с них строго, расслабляться не давал, требовал научных исследований.

    Кружковцы оперировали кроликов, исследовали проницаемость сосудов, разрабатывали технологию изготовления хрусталиков, методы их стерилизации, занимались гистологией, гистохимией, цветной фотографией.

    Святослав пишет А. Аграновскому: «Трудно с виварием, которого нет, трудно с отпуском средств на изготовление инструментов для хрусталиков. Но есть коллектив, который можно направить на одну цель, есть больше возможностей для борьбы, есть самостоятельность».

    Началось создание лаборатории для проверки зрения и обследования глаз. В Ленинграде Федоров достал установку А.И. Горбаня для измерения длины глаза рентгеном.

    Федоров начал выпускать и имплантировать хрусталики. Но операции дали отрицательный результат.

    Стало ясно, что модель линзы Данхейма конструктивно несовершенна. Более перспективной представлялась линза Бинкхорста. Федоров начал переписываться с Бинкхорстом, и тот прислал ему линзу прямо в конверте с оговоркой о ее несовершенстве.

    Святослав Федоров начал разрабатывать технологию новой линзы. Ему с удовольствием помогали другие специалисты в своем деле, добровольцы, к которым он обращается. Люди загорались его идеями.

    К работе Святослав Николаевич привлек часовщика Виктора Смирнова – тот выточил новую линзу и сделал миниатюрный пресс для сгибания дужек. Но нужны соответствующие сверла. Бывший театральный художник Борис Михайлович Венценосцев взялся выточить микроскопические сверла, но они вязли в мягкой пластмассе.

    Федорову подсказали, что в Ленинграде на часовом заводе есть отличный механик Николай Васильевич Лебедев. И по просьбе Святослава Николаевича он действительно смастерил станочек, «замечательный по точности инструмент для сверления линзочек».

    Оставалось самое сложное – отыскать кудесника, который смог бы сделать точные пресс-формы для изготовления оптических линз. На заводе вспомнили о мастере по фамилии Каран, который когда-то тут работал и жил в подвале на Васильевском острове. Врач облазил все подвалы, пока не догадался зайти в адресный стол. В Ленинграде оказалось четверо с такой фамилией. Наконец, по четвертому адресу нужный человек нашелся: Александр Модестович Каран, «академик в своем деле». Гордый тем, что его помнят и ценят, старик сработал пресс-формы на славу, последнюю шлифовку делал шелком. Хрусталики получались чистыми, прозрачными. Карана оформили в клинику механиком.

    Физики Е. Кувшинский и С. Захаров сделали приборы для определения механических свойств глаза – упругости, растяжимости, прочности. Формовать линзы помогал оптик А. Нижин.

    Для Федорова на общественных началах ленинградские ученыехимики И. Арбузова, Л. Медведева и другие синтезировали гидрофильную пластмассу: только 118-й опыт дал работающую пластмассу.

    Валерий Захаров так наловчился паять, сверлить и штам повать, что его называли «слесарем-офтальмологом». Он же изготовил оригинальную модель линзы-клипсы, которую легко вводить в глаз. Хирург Виталий Яковлевич Бедило не только освоил технику операции, но и изобрел несколько новых инструментов.

    Даже больные рады помочь святому делу! Часовых дел мастер Виктор Смирнов вечера проводит в мастерской, инженер с Урала наладил фотолабораторию, студент из Горького делает оптические расчеты.

    Святослав Николаевич бьется над созданием новой модели хрусталика, отличающейся от старой типом фиксации. Модель Бинкхорста трудно вставлять в глаз, приходится делать большой разрез.

    Особые трудности возникали с креплением дужек. Надо было просверлить край линзы по хорде сверлом.

    Заказ на новую модель в марте 1963 года принял ВНИИ хирургического инструментария и оборудования в Ленинграде, но за 9 месяцев там ничего не сделали.

    Помощь опять пришла от энтузиастов.

    Федоров приехал на Ленинградский часовой завод с просьбой помочь просверлить в новой модели хрусталика канал в 100 микрон. Часовщики стали сообща думать над задачей. И через 2 недели написали, что приспособление и сверла готовы.

    Дужки заменили антеннками. Но хрусталик слабо держался в кроличьем глазу. Тогда решили не все шесть дужек заменить, а только три. Специальные опоры для фиксации за радужкой (дужки) и спереди (антеннки) сделали положение линзы в глазу более стабильным.

    В то время в Архангельске гремела слава мастеров микроминиатюр Сядристого и Сысолятина. Святослав Николаевич обратился к ним за помощью. Оба откликнулись и помогли изготовить нужные инструменты – настоящие произведения искусства.

    Таким образом, сообща, всем миром под руководством мастера выносили и вынянчили хрусталик нового типа, «ирис-клипс-линзу». Раньше линза держалась на радужной оболочке с помощью угла передней камеры глаза, теперь удерживалась благодаря двум крестообразным петелькам.

    Так зарождался прототип запатентованной во многих странах интраокулярной линзы (ИОЛ), названной американскими офтальмологами «Спутник». ИОЛ «Спутник» в 40 раз легче естественного хрусталика и на 40% лучше его по оптическим свойствам. Святослав Николаевич и Валерий Захаров сделали ее из особо чистого полиметилметакрилата, из которого потом стали изготавливать искусственные клапаны сердца и суставов. Модель ИОЛ «Спутник» стала базовой конструкцией во всем мире и оставалась ею более четверти века.

    Позже Альбина Колинко, в замужестве Ивашина, кандидат наук, выведет математическую зависимость силы линзы от параметров глаза, благодаря чему стали составлять таблицы, графики, с помощью которых каждому больному хрусталики подбирали индивидуально. Раньше сначала удаляли катаракту, потом подбирали линзу, ждали заживления и разрезали заново, чтобы вставить искусственный хрусталик, теперь все это стало занимать полчаса. За разработку оптических проблем новой операции А. Ивашина получит премию Ленинского комсомола.