Федорову – 60!

    Прежде всего в погоне за Славой не нужно им помогать. Все чиновники, все министры будут говорить о Федорове, как о Королеве. Они, вообще, воздают нам все, что положено, только просят от нас: не подведи, выручи, у нас уже все слова, Слава, подготовлены и слава, Слава, ждут тебя, и премии, и звания, только помоги нам… Чуть-чуть умри слегка… и мы с тобой.

    Герой, который это сделает широко, доброжелательно и в молодом возрасте – нам самый любимый. Мы обнимаем и теребим его зеленую щечку.

    – Ах ты дорогой, мы ж понимаем, что ты из-за нас ушел от нас, что ты даже удрал от нас, и это очень, очень греет наши душки. Нам надо держаться, Слава, мы пережили одно кодло, пережили другое и третье (Тьфу, тьфу, тьфу)… Страна держится чудом.

    Страна придумала себе систему, при которой самые яркие, самые энергичные, самые талантливые свой лучший возраст проводят в тюрьме, что придает остальным огромное желание трудиться на пользу государства.

    Свои 60 лет, Слава, ты встречаешь в общении с лошадьми, собаками, женщинами и прочими бессловесными, что сближает с лесом и водой, дает отдых от людей человеку, отравленному их количеством.

    Кроме прекрасного возраста у тебя еще одно достоинство – тебя любят женщины, по своему древнему инстинкту отдаваться победителю, чтоб шли дети победителевы.

    В нашей многострадальной стране, обуреваемой примитивными и от этого бурными страстями, ты создал целую отрасль другой жизни. Тебе этого никто не простит и никогда не забудет.

    Идти вперед можно, только ломая с треском, с треском ломая все, что придумано до тебя. Ибо придумано ужасно. Придумано против людей, против государства и даже против начальников, которые ошибочно думают, что живут лучше других. Наше общество в изнурительной борьбе завоевало себе право за 90 рублей в месяц ни хрена не делать и судорожно цепляться за эту привилегию, возмущаясь, почему плохо лечат такие же врачи, тоже завоевавшие право на покой и раннюю детскую смертность, избавляющую от вопросов.

    – Папа, почему?

    – Почему нас не лечат? – кричат рабочие и показывают на врачей.

    – Почему нам нечем лечить? – кричат врачи и показывают на инженеров.

    – Почему у нас нет еды? – кричат колхозники и показывают на магазин.

    – Почему нам не на чем плавать? – кричат моряки и показывают на министерство.

    Все кричат друг на друга, доставляя удовольствие администрации, любящей разбираться во всем этом дерьме и цепляясь за святое право плевать в потолок 40 часов в неделю.

    А после того как нам сели прямо на грудь и мы поняли, что и в обороне все в полном порядке, веселье достигло верхних пределов.

    Теперь народ раскричался на таких же своих, которых считал другими. Мол, те уж точно не пьют, те уж точно не валяют дурака, а день и ночь следят из-под руки, вооруженные самой передовой в мире техникой, созданной руками тех, кого так здорово охраняют.

    В этой обстановке, Слава, партия тебе поручила народные глаза, мне – уши, на себя партия взвалила самое тяжелое – народный желудок. Очкариков у нас мало, ибо мы их гоняем как сидоровых коз.

    Миллионы людей ходят по городам, трясут какими-то постановлениями и кричат:

    – Кто это нам подсунул?!! Работать не будем, жизнь потратим, а этого гада найдем.

    – Хто нам архитектуру разрушил?

    – Да, хто разрушил?!

    – А хто сейчас разрушает?

    – Хто сейчас в храмах соленые огурцы держит?!

    – Хто? Хто? Нихто? Иностранцы, суки!

    Ничего не умеем. Только морду бить. И страсть хочется это умение показать. Только чтоб не ответили, ибо сразу впадаем в истерику, а после этого в сон.

    Слава, глаза и уши ведут в душу. Но уши не выражают ничего. Уши могут быть повсюду, но они не бывают грустными или хмельными. А глаза говорят лучше языка.

    То, что сегодня пытается происходить у нас, не могло начаться снизу, где действительность воспринимается с любовью только сверху. Оно сверху и началось. Мы пили и будем пить за здоровье этого человека.

    Мы пили и будем пить за тебя – наглядное пособие по перестройке!

    После знакомства с грузовым мобилем «Волга» к советскому конвейеру я отношусь подозрительно. Следи за ним тщательнее, чтоб мы потом этих пучеглазых не собирали дома.

    И в заключение, не дай нам Бог, скажу:

    Если тебе хочется любви, с тобой жена, которая тебя любит.

    Если тебе захочется езды, с тобой Гром, который тебя любит.

    Если тебе захочется шутки, с тобой я, который тебя любит.

    А 60-летие ты встречаешь в таком цветущем возрасте, который бывает только у настоящего мужчины!

    Твой М.М. Жванецкий

    07.09.87

    

    Михаил Жванецкий, писатель (текст был написан в честь 60-летнего юбилея Федорова)