Россия Федорова — кто предложит больше?

    Генеральный директор МНТК «Микрохирургия глаза», академик Российской академии медицинских наук, Герой Социалистического Труда, депутат Государственной думы РФ Святослав Федоров в беседе с главным редактором «Российского здоровья» Еленой Токаренко.

    Мы условились о встрече, а он улетел!..

    Париж, Амстердам, Гибралтар, где МНТК «Микрохирургия глаза» Святослава Федорова открывает клинику?..

    Кольчугино, Владимирской области!.. – Россия ему куда интересней (за рубежом пять дней – предел: тоска берет). Там у Федорова завод.

    И вертолет, на котором он улетел, – свой. Взмыл, а тут – «мылься» два часа до Бескудникова от центра Москвы…

    «Интеллигент и нахал!» Из всего читанного о Федорове разом осталась лишь одна фраза – Анатолия Аграновского, мэтра-известинца, статья которого, пролежав в «портфеле» редакции пять лет, пробила дорогу федоровским технологиям в офтальмологии, объявленным «полной чушью».

    – Разве так бывает: интеллигент и нахал? – спросили тогда Аграновского. «Бывает. Умница, мыслит, как настоящий интеллигент. Ему надо доказывать свою правоту, иначе – потопят!»

    Ну, если в Кольчугино Федоров отправился, чтобы вновь доказать свою правоту, – обиды забыты!..

    Сам похожий на своих любимых героев Хемингуэя, без шлема гоняющий на «Хонде» («со шлемом нету свободы»), он был объектом стольких обвинений!.. На него стряпали уголовное дело, провокаторы объявляли его операции калечащими, его «подставляли», клеймили «доморощенным капиталистом», его клинике перекрывали «кислород», ему ставили в вину то, что «не учился в Москве» (его путь – Ростов – Тюмень – Чебоксары – Архангельск), что у него нет «толстых монографий», с глаз долой его пытались «сослать» то в Якутск, то в Таджикистан…

    Ему ничто не внове.

    Внове – он России. Он, умеющий подняться на собственных крыльях.

    В стойле мычать запрещено

    – Святослав Николаевич, вопрос не нов: что, на ваш взгляд, происходит?..

    – Сегодня очевидно, что вся мировая система построена по идиотскому принципу, который заключается в том, что владелец лопаты или какого-то иного инструмента владеет и трудом человека, продуктом, который человек производит при помощи этих средств производства. А человек низведен до уровня биологического придатка этих средств производства. Так что на бирже выбирают фактически не акции, а людей, которые принесут больше прибыли.

    Поэтому, когда нашему МНТК предложили приватизацию, мы это отвергли, потому что не хотим быть рабами. Ведь первым, кто купит наши акции, будет соседский рэкетир, он купит 25 процентов акций, потом еще и еще. А вскоре придет и станет командовать, как нам лечить катаракту. Ведь он хозяин, у него контрольный пакет акций. Недовольных и неугодных – уволит.

    Вообще вся мировая система, в том числе Америка, находится в жесточайшем кризисе. Американский народ должен своим олигархам в настоящее время 11 триллионов долларов. Сегодня из бюджета страны американский народ выкладывает 162 млрд долларов тем богачам Америки, которые складывают эти деньги в банки, а потом имеют 5–6 процентов, плюс банк накручивает проценты на содержание банковской системы. Европа имеет долг 18 триллионов долларов. Задача правительственных чиновников, которые являются своеобразными рэкетирами – собрать налоги, чтобы отдать эти долги, потому что сегодня государство берет в банках в долг деньги. Вместо того чтобы выпускать деньги, сегодня государство должно покупать деньги у богатых людей, банк – это как бы хозяин товара, а деньги являются товаром. Они выпускают эти бумажки, и это является их товаром, за который они имеют от государства 10–11 процентов учетной ставки. Сегодня экономисты Запада не знают, как им выкрутиться из этого положения. Сегодня Англия платит богатым людям больше, чем стоит вся армия, все вооружение этой армии, 30 млрд они должны выплатить, а армия стоит 28,5 млрд. Эта система работала, когда только начиналась.

    Россия – место наиболее острого кризиса, потому что Россия нахватала долгов за какие-то 6–8 лет на 2,2 млрд. Сегодня я фактически являюсь налогоплательщиком частично американского и европейских правительств, потому что из каждого мое-го рубля 30–35 копеек я отдаю в счет долга, который сделали без моего согласия и ведома, без согласия парламента, взяли этот долг и продолжают брать, и сейчас хотят взять 15 млрд. Они берут, а отдавать нам, они не отвечают за это, они уйдут, или их не выберут, а расхлебывать нам.

    Если человеку не принадлежат средства производства, то и товар не принадлежит ему, и деньги – не его, и вся связь с трудом зависит от какого-нибудь «нового русского», который обдерет как липку, или от государства, которое сделает то же самое: даст, как корове, силоса 90 килограмм и 5 килограммов комбикорма, чтобы выгнать на следующий день, и разрешает только одно – мычать. А я прикован цепью в стойле. Сегодня нам дали возможность цепь снять, мы бегаем, но еды нет.

    И вот когда мы сегодня взяли в аренду инструмент, то товар наш, деньги наши, и мы потратили эти деньги на средства производства, чтобы иметь классные аппараты, лазеры и прочее, потратили на это сегодня 72 млн долларов, хотя государство определило на это 20 млн, то есть государственный пакет составляет всего 30 процентов, а остальное – наше, и мы распределяем эти деньги, и у каждого свой процент от дохода. Вот вчера мы заработали 200 тыс., из них 0,35 процента – мои, то есть 700 рублей. Это мало, обычно мы зарабатываем больше, помощники имеют по 0,17, секретари – по 0,14, мой референт заработала 280 рублей. В месяц у нее получается 5600. В среднем ежедневно мы зарабатываем примерно 400–500 тыс. И каждый получает свой процент. Каждый может посчитать свой доход сам.

    Нерентабельный народ

    – У вас не складывается впечатление, что люди с их бесконечными проблемами, от безденежья до здоровья, стали безумной обузой для государства?

    – Какое здоровье может быть у рабов? Здоровье рабов никому не нужно. Гайдар вообще провозгласил, что сегодня российский человек нерентабелен, и он прав. Сегодня каждый россиянин приносит в бюджет страны в год 930–950 долларов. А для того чтобы его накормить, создать дороги, школы, хоть какое-то здравоохранение, государство должно потратить 1400–1500 долларов, то есть каждый россиянин нерентабелен на 400–500 долларов. Если это помножить хотя бы только на работоспособных россиян, то есть на 72 млн, то государство должно достать 30 млрд долларов, чтобы ликвидировать дефицит нерентабельности российского народа. То есть мы – как паровоз: нерентабельны, потребляем больше, чем производим, и зачем мы после этого нужны? И поэтому Гайдар сказал, что нам не нужно 250 млн россиян, нам хватит 60 млн, и они будут производить столько же, сколько 150 млн. Но производительность труда в России уже в 10 раз меньше, чем в развитых странах, там, где есть много хозяев.

    Почему Америка работает лучше, чем мы? Там 40 миллионов людей ведают доходами и прибылью, то есть являются эко-номическими единицами, гражданами своей страны.

    Поэтому мы и построили сегодня оазис нормальной экономики, где мы – выше, чем инструмент, выше, чем средство производства. Человек должен быть важнее инструмента, которым он работает. А сегодня, к сожалению, это не так.

    Хищная власть

    – Святослав Николаевич, ваши суждения нелицеприятны и смелы. Несмотря на смелость, кто или что сегодня силь-нее вас?

    – Деньги, бюрократия, государственная структура, система сильнее меня, я живу в рабовладельческой системе и пытаюсь не быть рабом. Но система сильнее меня, потому что у нее – армия, деньги, власть, поддержка Запада. Личность человека в такой стране ниже, чем власть государства и сильных людей, обладающих деньгами. Капитализм убивает деньгами, социализм убивал просто административными методами, идеологически, заставляя всех думать одинаково, а капитализм – заставляя работать всех одинаково, экономическими путями принуждает к тому, что выгодно системе. А система остается такой же, платоновской – элита, стражники, рабы. Что говорил Платон 600 лет назад – ничего не изменилось.

    Есть прекрасная книга «Хищная власть», там академик Поршнев, российский антрополог, говорит, что нужно человечество делить не по национальностям, типам, цвету кожи, а делить всех по четырем психофизиологическим типам: это суперанималы – люди, стремящиеся к власти, для которых власть – главная цель в жизни, и они, как правило, и приходят к власти; суггесторы – это шакалы, которые помогают первым, их свита, питающаяся остатками со стола; диффузные люди – это исполнители, наши рабочие и служащие, которые благороднее и гуманнее, но не имеют тяги к власти, поэтому их эксплуатируют. Это 70 процентов населения. И наконец, неоантропы – это альтруисты, гуманисты моего типа, которые пытаются получить удовольствие от удовольствия всей стаи, руководитель стаи доволен, если довольна стая. Это разумный эгоизм. Их 3 процента, а у нас в стране – 0,5 процента. Остальных убивали – и в гражданскую войну, и царями они эксплуатировались. Их отправляли на конюшню, забивали экономическими методами, у них не рождались дети, и такие люди исчезли из генофонда. В России создавали рабов направленно, женщины бессознательно пеленали детей до 6 месяцев, с первого же дня человек чувствовал себя рабом.

    – Вы в чем-то испытываете сомнения – профессиональные или общественные?

    – Я сомневаюсь, выживет ли сегодня страна после «шоковой терапии». Давно решено политиками высокого разряда, миллиардерами: Россия не нужна, а нужна ее территория. Сегодня четко проглядывается идея, задача развалить сначала СССР, а теперь и РСФСР – на маленькие республики и сделать конфедерацию. Я родился в СССР, на Украине, сначала потерял Украину, а теперь теряю и Россию. У меня такое ощущение, что что-то уходит от меня, а я ничего не могу сделать, и меня это бесит.

    Я – русский человек, а скоро превращусь в московита, буду жить в Московском княжестве. Сегодня выезжаю в Татарию, в Набережные Челны, там есть фабрика, живущая по моим принципам, картонажно-бумажный комбинат, который дает 38 процентов бюджета 500-тысячного города, то есть две тысячи сотрудников фабрики кормят 38 процентов жителей города. Позавчера был в Кольчугине, на фабрике, делающей кабели. Там кормят 60 процентов жителей Кольчугина. Вот вам и разница между свободными и несвободными россиянами. В среднем же производительность в России в 10 раз ниже, чем в других, развитых странах, если не говорить о Японии или Южной Корее, где производительность в 20 раз превышает нашу. Может ли выжить нация, имеющая такую систему, которая заставляет работать в 10 раз менее интенсивно, чем они могут? Когда мы перешли на свою систему, производительность труда выросла в 8 раз и теперь в три раза выше, чем в США. А в нормальной ситуации могли бы выйти и на 15–20 процентов. Человек – существо, добывающее пищу работой, а не созерцанием плывущих по небу облаков. Если система не дает нам работать, не дает средств производства… Я не хочу стать московитом, я интернационалист.

    – У вас есть единомышленники?

    – Среди крупных политиков ближе всего мне Лужков, он тоже не хочет работать мэром одной Москвы. А вокруг непонятное государство. Чтобы привезти бумагу из Набережных Челнов, надо проехать множество границ, заплатить 2,5 млн рублей «подорожных». Когда идет такое нарушение элементарных прав человека, меня это возмущает.

    О шампиньонах, жадности и лопате…

    – Святослав Николаевич, не страдает ли «портрет» МНТК и ваш личный некоторой лакировкой, «канонизацией»?

    – Мало пишут о том, что мы делаем! Это не лакировка, а скорее, делакировка. Мы делаем действительно уникальные вещи, о которых никто не пишет. 40 километров дорог построено для крестьян, 29 километров газовых магистралей – для крестьян, на 250 тыс. долларов делаем школы для крестьянских детей, сделана набережная, чтобы не размывало деревню, отвоевано полгектара земли, только для крестьян закуплено на 6 млн долларов оборудования, сделан молочный завод с полным оборудованием, сделан цех шампиньонов с полным оборудованием на 100 рабочих мест, построены для своих сотрудников и других 82 дома, сделан спортивный комплекс, медицинский центр, телефонная станция, позволяющая разговаривать со всем миром, построена церковь на сумму 1200 тыс. долларов, чтобы люди могли помолиться. Это делает коллектив, который всегда благороднее, чем каждый в отдельности, потому что в коллективе стыдно быть жадным.

    Коллективная частная собственность, коллективный труд, коллективное распределение всегда на порядок выше индивидуального, на котором стоит капитализм. Индивидуум никогда не сделает того, что сделает коллектив. Коллектив добрее, чем каждый в одиночку, так как создает определенные законы общения, межчеловеческие отношения.

    Сейчас ребята уходят в отпуск, и мы построили для них спортивную базу с двумя яхтами, 15 домов для отдыха, строим вторую базу. Главная же гуманность – в том, что за операцию, которая стоит 1,5–4 тыс. долларов, мы берем от 150 до 250 долларов. В шесть раз меньше! Нет в России ни одной организации, которая возьмет в шесть раз меньше за свой труд. Вот что может коллектив!

    – На ваш взгляд, в пучину каких испытаний, какой, может, лжи будет ввергнута Россия во время предстоящей предвыборной президентской кампании? Ваш прогноз.

    – Народ российский не понимает, что он должен быть свободным, он привык быть наемником и ищет хорошего работодателя, президента, губернатора. И пресса не занимается просвещением народа, не повышает его самосознание. Никто не говорит, что продукт труда должен принадлежать тому, кто его созидал, а не тому, кто дал лопату. И это приводит к пессимистическим взглядам, что Россия должна стать колонией тех стран, где более эффективно работает экономическая система, – это европейские развитые страны, США. Поэтому США и захватывают Россию, говоря, что не дадут 15 млрд, если не получат взамен 25 процентов энергетических станций, потому что мы тогда совершенно будем повязаны экономически. Ведь если сейчас какие-то заводы еще работают, то как только будет тариф на электроэнергию повышен, придется все закрывать. Государство активно разрушает производственный потенциал страны, который был огромным. Мы были на втором месте в мире по выпуску валового продукта после США. Сегодня весь наш валовой продукт – 420 млрд (а было 3,5 триллиона), то есть уменьшился в три с половиной раза и продолжает опускаться.

    У рабов демократии не бывает

    – А как вы оцениваете роль Всемирного банка?

    – Отрицательно. Я считаю, что банковская система сегодня несправедлива. Банки практически всех делают должниками и через долг пытаются править. Мы ведь выбираем сегодня не Ельцина, а тот или другой банк. Потому что выигрывает тот, у кого денег больше, больше возможность промывать мозги, используя средства массовой информации.

    – Как вы оцениваете в этой связи интенсивное продвижение западных технологий, западной фарминдустрии на российский рынок?

    – Они нас просто оккупировали, оккупация ведется сначала с помощью товаров, потом будут частично совместные предприятия, а потом появятся зеленые береты.

    – Кто же открывает шлюзы?

    – Правительство. Конституция не дала никаких прав парламенту. Кроме того, в нашем парламенте люди финансово зависимые. В Греции в парламент выбирали богатых людей, которые имели не менее 20 рабов, это были независимые люди, которые заботились о том, чтобы создать инфраструктуру. А что у нас? Это все равно что в тюрьме создать парламент. Первым делом он потребует себе лучшую камеру, телевизоры, двойные обеды.

    Демократия не может существовать в рабовладельческом государстве.

    – А не драматизируете ли вы ситуацию?

    – Никто не может возразить, что наша экономическая система неэффективна. Если человек не владеет тем, что он произвел, это полностью лишает его мотивации к созиданию чего-то хорошего. И у нас нет ничего своего, кроме хрусталиков. Рабы ничего хорошего, кроме каналов и пирамид, не могут сделать. И мы не можем сделать интеллектуально емкой продукции. Говорить, что эта система нестрашная, значит, не понимать корней экономики. Экономика строится на микроэкономике – отдельного человека, отдельной семьи, предприятия, страны. А мы пытаемся управлять человеком при помощи денег. Нужно управлять при помощи его желания и возможности работать.

    Даже я не могу стать богатым

    – Вы говорите, что человек не должен чувствовать себя рабом, но не понимает этого, не созрел. Так вы, создав свою партию самоуправления трудящихся, опираетесь на этот народ или вы его тащите наверх?

    – Тащим. Хотя он и упирается. Сегодня здесь были ребята из Курска, там создали мощную организацию. Недавно провели съезд в Армавире, там было 200 человек, весь Краснодарский край, уже создаются такие предприятия. Но самое главное, что мы провели закон через Думу за номером 314 о закрытых акционерных предприятиях, где каждый человек должен быть собственником – не просто наемным рабом, а собственником определенного количества и дохода, и средств производства. Мы провели его через все Сциллы и Харибды, но Ельцин 7 мая наложил вето на этот закон. Сейчас мы делаем второй заход. Вот в Америке 92,6 процентов предприятий – это закрытые акционерные общества, которыми владеет или один или группа хозяев, и 11 тыс. предприятий, которыми владеет весь коллектив, и лишь 6 процентов – открытых акционерных обществ. У нас почти 100 процентов открытых акционерных обществ. Если численность коллектива более 50 человек, вы уже не можете создать закрытое акционерное общество, то есть такое, где каждый человек является совладельцем. И сейчас мы пробиваем этот закон второй раз. Пройдет ли он? Держать в рабах российского человека выгодно нашей системе. Эта система нуждается в таких ребятах. Как может разбогатеть человек при такой системе? Даже я, хирург экстра-класса, не могу стать богатым. Мне бы пришлось делать 2 тыс. операций в год, чтобы стать богатым. Сейчас делаю 100–150. Я получаю за операцию всего 18 процентов, примерно 20 долларов за операцию.

    У меня есть приятель Чартаев, который создал аналогичную систему в сельском хозяйстве, и у него сейчас производительность труда в 60 раз выше, чем в районе рядом. Они имеют 23 тыс. баранов, 4 тыс. коров, 100 КамАЗов, которые ходят до Владивостока, свой карьер, они делают дома. Только коллективный мощный труд может создать реальное богатство для отдельного человека. У него в хозяйстве женщина, которая рожает, получает за ребенка 800 тыс. каждый месяц, пока ребенку не исполнится 16 лет, в 4 раза выросла рождаемость, учителя у него получают по 8 млн, три милиционера получают по 3,5 млн каждый месяц, прибыль там составляет 30 млрд в старых деньгах – 30 млн новыми. У них построено свыше 300 домов. Чабаны в этом хозяйстве живут в 15-комнатных квартирах. Вот что такое свободный труд!

    – Расскажите, чем вы недовольны в системе, которую создали?

    – Первый недостаток – очень бедный рынок. Второе – в самой системе мы не являемся хозяевами средств производства. И хотя мы сами же и покупаем все, но оставляем следующему поколению. Мы за 72 млн купили оборудование и все это отдаем государству, но мы согласны и на это. У нас 16 гектаров земли, мы построили роскошный гараж с саунами, спортивный комплекс, здание информационное в 6 этажей, поликлинику. И это все – на наши деньги. Переносили трассы, тратили много денег на дороги.

    Меня волнует налоговая система, волнует благосостояние людей, потому что, если у людей нет денег, то, приходя к нам, они надеются получить бесплатную помощь. И я лечу их на собственную зарплату, которую мне дает Минздрав. Я получаю от Минздрава зарплату 600 тыс., и я их трачу на благотворительные цели. Это 100 тыс. долларов. Я в год делаю бесплатно 5000 операций – слепым, бедным, инвалидам войны. Мы даже выпускаем сертификаты, где пишем, что мы, врачи, гордые люди, и те 70 долларов, на которые жить невозможно, отдаем слепым, а деньги себе сами заработаем, и не только за счет медицины. У нас есть гостиница, у нас есть сельское хозяйство, где тоже делаем деньги, есть поселок, где часть домов сдаем в аренду, строим завод по выпуску воды.

    Вода как форма протеста

    – Небезызвестный депутат поместил свой портрет на бутылке «именной» водки. Вы свой – на «минералке». Не будем комментировать этот «социально-интеллектуальный тест» в условиях спивающейся России… А из какого источника берете воду?

    – У нас свой седьмой горизонт под Москвой, огромное море. Прекрасная вода по своему составу, она имеет 412 мг минеральных веществ – калий, натрий, кальций и так далее. Она может стоять годами и ничего с ней не будет. Эту воду продаем меньше чем за 2 доллара пять литров, а там маленькая бутылочка стоит чуть ли не четыре доллара. Хорошо, мы хоть свою воду начали пить, в качестве национального протеста.

    – Какого качества вы лишены начисто?

    – Зависти, злобы. Злость бывает, но быстро проходит.

    – Есть два очень серьезных греха – отчаяние и тщеславие. Отчаяние, полагаю, вам знакомо. Вы прошли через горнило многих испытаний…

    – Тщеславие – не мой вариант. Абсолютно не хочу ни славы, ни орденов, пытались дать – я отказался: когда гибнет моя страна, мне не нужны ордена. Я участвую в общем преступлении. Я разрушаю Россию или по крайней мере не ложусь грудью на амбразуру, значит – я тоже соучастник этого развала, хотя и пытаюсь что-то сделать, но одному остановить развал такой громадины невозможно.

    – А когда начиналась чеченская война, вы пытались что-то сделать, как-то повлиять на события?

    – Я бы тоже объявил независимость от каких-то дурацких олигархических законов, когда человек должен, убивая отрасль, полностью собирать налоги, отдавать их, а потом на коленях выпрашивать деньги на медицину и прочее. Наша налоговая система ныне такова, что может развалить любую страну.

    – А в том, что сегодня происходит, включая налоги, есть, по-вашему, злой умысел, или это просто глупость?

    – Думаю, есть и то, и другое, есть и умысел, есть и глупость. Не могут люди такого уровня, как Кириенко, не понимать, что та система, в которой мы живем – неэффективна. Я ему об этом говорил. Все принятые меры в лучшем случае увеличат на 3– 5 процентов весь валовой продукт страны, а нам его надо увеличить на 8–12 процентов, чтобы через 5–10 лет выйти на уровень 90-го года. Просто собрать дополнительные налоги с проституток, с казино – это же не метод. Надо просто производить больше. Надо, чтобы людям было выгодно работать не 8 часов, а 10, по субботам, а не спаивать народ, не устраивать бесконечные праздники.

    – Скажите, с чего начинать новому президенту?

    – С первого закона. Все, что произвел человек, является его собственностью. Совершенно четкое изменение отношения к собственности. Собственностью человека считать его труд, его конечный результат. У кого-то это сотая доля процента, у кого-то – три процента, и это сами люди должны решить, и они решают. Конечно, доля зависит от профессионализма человека, но и разница эта должна быть в разумных пределах – в 10, 15, максимум в 20 раз. Чем больше денег распределяется, тем лучше работает рыночная система, потому что рыночная система основана не на богатых капиталистах, а на богатом покупателе.

    – А есть такие люди, с которыми вы советуетесь в минуты, когда одолевают сомнения?

    – Это моя жена. Есть и приятель, который ведает финансовыми делами нашего института. Вот вчера мы как раз решали вопрос о строительстве клиники на Гибралтаре, я ему доверяю. У нас две клиники в Японии – в Осаке и Токио, у нас клиника в Сан-Марино, сейчас будет в Польше клиника.

    – А кого бы вы могли в стране назвать совестью народа?

    – Солженицына. Потому что даже Лихачев не понимает ситуации. Он хороший человек, но многое не понимает. Он все время говорит о культуре. Культура – это человеческие отношения, и в процессе жизнедеятельности, и в процессе труда. Если у нас в процессе семейной жизни более или менее нормальные, демократические отношения, то как только я попадаю на работу, я превращаюсь в наемника, которого заставляют делать то, что он не хочет, то, что бессмысленно.

    – Вам долго приходилось пробивать свои идеи, методики. Но вот сейчас вы ученый с мировым именем, а никогда не становились той стеной, о которую разбиваются какие-то новые, свежие мысли?

    – Этого не было. Мы поддерживаем любые идеи, только дай факты. Факт – это воздух ученого, это критерий истины. Если есть факты – я склоняю голову. Я, например, не верил раньше, что с помощью компьютерной системы можно улучшить мозг человека. Оказывается, я ошибался. При помощи компьютера, посредством обратной связи, можно улучшить голову, повлиять на кору головного мозга и сделать зрение в два раза лучше, развив третий глаз. Мы видим не глазами, мы видим мозгом, глаз выдает только информацию, а ее осмысление, анализ – это мозг.

    – Но дурака же умным не сделать через компьютер?

    – Может быть, со временем можно будет и сделать. Почему, если можно сделать лучше глаз, то нельзя улучшить аналитическую систему?

    – Разрабатывается искусственный интеллект. Вы верите в это?

    – Верю, безусловно, искусственный интеллект будет.

    – А как же Божья искра, Божий промысел, совместимы ли они с искусственным интеллектом?

    – Ну что такое Божий промысел? Только эгоистичные и самодовольные существа считают, что мы хороши, а на самом деле человек – это примитивнейшее существо: 250 грамм мыслящей материи и 90 килограмм мяса.

    – А храм вы восстанавливаете только как памятник?

    – Как психоаналитический центр, для того чтобы те люди, у которых нет в голове каких-то особенных мыслей, успокоились и вместо наркотиков занялись молитвами.

    

    Москва

    Газета «Российское здоровье», 4 августа 1998 г., № 1